Лица российской национальности. Сборник рассказов и эссе

Наряду с «Расстрелом» и переводом «Альбатроса» Бодлера стихотворение «Лилит» – лучшее в лирике Сирина 1920-х гг. Блестящее начало теста: " Я умер. Яворы и ставни горячий теребил Эол// вдоль пыльной улицы Я шел …" – сменяется точным описанием вставшей в дверях нагой девочки (служанки Дьявола, по позднейшему наблюдению Гумберта): "стройна, как женщина, и нежно цвели сосцы…". Далее следует описание героем девочкиной отзывчивости: " Двумя холодными перстами по-детски взяв меня за пламя… Она раздвинула, как крылья, свои коленки предо мной …" и – непосредственно акта любви: "Змея в змее, сосуд в сосуде, к ней пригнанный, я в ней скользил, уже восторг в растущем зуде…". Затем, как и положено искусительнице, юная чаровница исчезает в самый приятный момент, оставляя героя в костюме Адама перед закрытой дверью. Концовка стихотворения обнажает стыд и грех главного героя в прямом и переносном смысле: " И мерзко блеющие дети глядят на булаву мою ". Финал стихотворения нарочито противоположен началу текста: " И перед всеми// Мучительно я пролил семя// И понял вдруг, что я в аду ". Замена потерянного и вновь обретенного рая на жизненный ад – основной сюжет "Камеры Обскуры" (Кречмар – Магда) и «Лолиты» (Гумберт-Лолита).

Стихотворение «Лилит» не было издано Набоковым в Берлине, оно появилось только в 1971 году в США. Вероятно, это неслучайно: либо Набоков опасался упреков в распутстве со стороны литературной братии, либо он сознательно оставлял этот сюжет для будущих романов – "романов с девочкой". Девочка, змея, ведьма – реинкарнации Лилит в пределах текста, то же самое будет происходить (в метафорическом плане) с Магдой и Долорес Гейз. Герой, как правило, хищен, опытен, развратен, но беззащитен перед чарами девочки-"нимфетки" (Кречмар, Горн, Гумберт, Куилти). Стихотворение «Лилит», с одной стороны, возвращая нас к темам античных и средневековых произведений (Овидий, Петроний, Катулл, Маркабрю и др.), с другой – дает новое движение романной тематике В. Сирина. Мотив подмены, не различения героем рая и ада станет в дальнейшем творчестве Набокова одним из любимых, определяющим сам генеральный сюжет произведения.

С конца 1920-х гг. Набокову «стали приносить приличные деньги переводные права моих книг» (см. "Другие берега"). В 1936 и 1938 гг. в издательствах Лондона и Нью-Йорка выходит его "Камера Обскура", причем перевод для нью-йоркского издательства Набоков сделал сам; этот роман был также переведен на французский, шведский и чешский языки. В 1937 г. в издательстве Джона Лонга выходит роман «Отчаяние», подписанный так – Вл. Набакофф-Сирин. Позже этот роман вышел в престижном французском издательстве «Галлимар». Набокова принимают в среду парижского культурного истеблишмента. Все это говорило о том, что Наб рано или поздно должен был сделаться европейским писателем, не только в плане места проживания, но и в языковом. Язык Шекспира и Байрона Наб узнал раньше языка Державина и Пушкина, французский язык он также знал достаточно хорошо. Тем не менее 1930-е годы становятся временем расцвета русского творчества Набокова : "Камера обскура", "Приглашение на казнь", «Дар», "Весна в Фиальте", драматические опыты… Романы "Камера Обскура" и «Дар», на наш скромный взгляд, наряду с "Лолитой", "Бледным огнем" и "Истинной жизнью Себастьяна Найта" относятся к числу шедевров прозы Набокова. Другие вещи 1930-х гг. – «Подвиг» (1932), «Отчаяние» (1934), сборник «Соглядатай» (1938) – менее значительны, но почти безупречны в стилистическом плане. В личной жизни Набокова также происходят кое-какие изменения: в 1934 году появляется сын Дмитрий, и Наб прекрасно справляется с ролью няньки и заботливого отца.