Лица российской национальности. Сборник рассказов и эссе

Вы никогда не искали Идеала? Сейчас этого слова стесняются, а слыть за нравственного стало неприлично. Почему? Фальшь и ложь выглядят естественней и лучше принимаются в нашем обществе. Мы говорим вслух то, чему сами не верим; мы говорим шепотом то, что нам кажется истинным и очевидным.

Мы лжем сами себе, причем постоянно.

Мы ждем очередного искупителя наших грехов, но боимся его появления.

Мы медленно гнием в нашей огромной, медленно разлагающейся стране.

У Ивана Тургенева есть статья "Гамлет и Дон Кихот", где писатель высказывается по поводу двух типов человеческой личности. В Гамлете Тургенев видит тип эгоиста, в Дон-Кихоте – тип одержимого. Достоевский обратился к этим же образам мировой литературы, но по-своему, в своей причудливой манере обыграл их в «Бесах». Не подлежит сомнению, что Николай Ставрогин принадлежит к типу эгоиста /Гамлета/, а Петр Верховенский – русский Дон Кихот! Спокойно и без истерики докажем нашу лемму.

Князь Ставрогин постоянно анализирует свои поступки, скорее похожие на преступления, он ищет свой недосягаемый идеал, между Содомом и Мадонной, он топчет чужие идеалы и разрушает чужие надежды. Он никогда не обретет свой идеал на Земле, он вечный страдалец и преступник, он русский Гамлет. В этих его бесконечных поисках, клятвопреступлениях и невольных похищениях чужих жизней им руководят силы, им не осознаваемые; это демонские силы. Ибо не подпав под власть Бога, он оказывается обрученным с Сатаной. Его смерть в конце романа неестественна: Люцифер не уходит по собственному желанию, Гамлета можно только убить, коварством и ложью – средствами, которыми успешно пользовался он сам. Эти поиски и это не нахождение истины суть гамлетовского типа.

Сравнение младшего Верховенского с Дон-Кихотом может показаться кому-то кощунственным, а между тем он – родной брат ему. Было бы верить, а в Христа и его искупительную миссию или в Дьявола – все едино… Дон Кихана верит в благородство и справедливость, но воюет с мельницами, постоянно болтает и обожествляет крестьянскую девку. Его поступки нелепы, его слова тривиальны, его путь – дорога в никуда! Разве Сервантес восхищается Киханой? Разве поет он ему осанну? Разве призывает следовать идеалам средневекового рыцарства, выуженными из старых пыльных книг. Нет, это читатели так решили, это они наделили полоумного доброго старика из Севильи чертами Великого Рыцаря Справедливости, это они в своих убогих хижинах ждут появления такого же убогого мессии с медным тазом вместо шлема и картонным мечом в руке. А в руках настоящего Спасителя должен быть меч и огонь…

Петр Верховенский верит только в себя и свою будущую власть над страной; он хочет лишь использовать в своих целях богатого и распущенного Ставрогина, это его временный и легко устраняемый союзник. Дон-Кихот трагикомичен, часто смешон, Верховенский жесток и страшен. Во имя своих идеалов оба они готовы разрушить все на своем пути, оба имеют последователей и учеников /Санчо Панса у Дона Киханы, Эркель – у Петруши/. Верховенский не достигает полного успеха в романе Достоевского, потому что Михалыч просто не знает, как тот распорядится властью. Но реальные Верховенские, пришедшие на смену образам из книги, знали, что им делать, что в первую очередь нужно в стране уничтожить, на что теперь бедному русскому народу надо молиться… Верховенский – удачливый русский Дон-Кихот, Дон-Кихот, заменивший словоблудие на казуистику, желание помочь всем сразу – на желание помочь ограниченному кругу лиц и себе в первую очередь, картонный меч – на картечь, маузер и кинжал.

Итак, у Ставрогина и Гамлета – внутренняя сила и реальная власть над людьми, но они терпят поражение и гибнут; у Верховенского и Дон-Кихота – голый энтузиазм, воля и безграничная вера в собственные силы переустроителей мира, и они побеждают! В чем же дело? В вере … Человек, уверовавший в собственные силы и в достижимый идеал, сильнее остальных во много раз, ибо не страшна ему смерть во имя этой веры. Он даже с радостью ее примет. Вера определяет смысл его существования.

Самое страшное для человека – Безверие, когда все равно – жить или не жить. Даже простой обыватель много сильнее такого человека, ибо он-то всегда верит в себя, свою семью и наполненную едой кастрюлю. Так что – хоть в Антихриста, но верь… Надобно только поверить!