Лицедеи Гора (ЛП)

Я пробирался дальше. За моей спиной послышался всё усиливающийся визг. Слин — упрямый охотник. По-своему, это — замечательное животное. Он не умеет сдаваться, но никогда не отступает. Я обернулся, чтобы удовлетворить моё любопытство. В трёх точках стаи происходило нечто напомнившее мне роение насекомых карабкающихся друг на друга, только насекомые эти были гигантские и желтовато-коричневые. Одному из слинов бешеным усилием удалось сбросить с себя навалившихся на него грызунов и вздыбиться на задних лапах. Голова и плечи показались над роем карабкающихся животных. В зубах было зажато безжизненное тело урта. Слин яростно встряхнул им, отбрасывая в сторону. А потом он снова утонул в набежавшей волне взбешённых уртов, и я больше не видел его. Мне некогда было любоваться гибелью моих преследователей, своих дел было по горло. Но повернувшись к другой стороне стаи, я вдруг понял, что у меня больше нет возможности двинуться вперёд хотя бы на шаг. Слишком много уртов, на вид полных решимости выяснить, кто я такой, столпились вокруг меня. Я оказался полностью окружён. Внезапно оказалось, что я стою на пустом открытом месте, чистом месте, в центре небольшого круглого островка окружённого желтовато-коричневым озером. Я замер. Вытянутые ко мне шеи, дергающиеся и фыркающие носы, подслеповато прищуренные глаза. Я не шевелился. Я стал центром всеобщего внимания.

Через тела сородичей местами раздвигая, а чаще просто идя прямо по ним, в первый ряд выбрался большой, тёмный урт. Его отличительной чертой был сломанный резец. Он был приблизительно четыре фута в холке, просто гигант для этого вида животных. А ещё у него была седая, словно посеребренная морда. Я узнал его. Это был тот самый урт, которого Ним-Ним ранее признал вожаком стаи. Гигант начал обнюхивать меня, что было понятно по перемещению и дерганью его носа.

— Тал, уродливая скотина, — тихо сказал я.

Я медленно поворачивался вокруг своей оси, не выпуская из виду обходящего меня по кругу, фыркающего зверя. Наконец, он завершил свой обход. Бусинки его маленьких, близоруких глаз, прищуриваясь, всматривались в меня.

— Ты — вонючая, уродливая скотина, — прошептал я.

Он, озадаченно, снова принялся обнюхивать меня, начиная с моих ног, затем поднимая голову всё выше и выше, пока, казалось, не уставился мне прямо в глаза. Когда он опустил свою голову, я понизил шкуру, стараясь держать её всё время так, чтобы она была между мной и его носом. Я поднимал шкуру по мере того, как поднималась его голова. Казалось, его совершенно не волновала голова урта, которая всё также болталась на защищавшей меня шкуре. Его рефлексы в данной ситуации, я полагал, я верил, я надеялся, должны были активироваться исключительно запахом, и причём не запахом крови, или человека, а запахом шкуры соплеменника, запахом его стаи.

Наконец, я вздохнул с облегчением. Он отвернулся. Остальные животные, один за другим, начали возвращаться к своим рутинным делам. Снова вокруг меня расстилалось спокойное светло коричневое озеро, за исключением тех трёх мест, где некоторые особо ретивые урты, рвали на кусочки то, что осталось от слинов.

— Прощай, уродливая скотина, — бросил я.

Я возобновил свой поход через стаю, то и дело преступая через тушки уртов. Один раз, в нескольких ярдах передо мной и чуть правее, я заметил, как тонкая долговязая фигура внезапно появилась над телами грызунов, всматриваясь в меня. Мгновение, и фигура исчезла. Снова, передо мной расстилалась ровная бурая поверхность. Это был единственный безошибочный знак того, что здесь были люди-урты, путешествующие со стаей.

Ещё через несколько инов я пересёк границу владений уртов. Обернувшись, я увидел Фламиниуса, и его людей, стоявших с другой стороны стаи, почти вплотную к её периметру. Некоторое время я понаблюдал за их действиями. Они разрядили свои арбалеты в мою сторону, ни болты потеряли энергию задолго до того как долетели до моего края стаи, и упали довольно далеко от меня. Наконец, поняв, что так меня не достать они развернулись и заторопились назад вверх по склону.

Очень возможно, что где-то за холмами остались их тарларионы. А я повернулся и направился в другую сторону. Перевалив через изломанный зазубренный гребень линии холмов ограждавших эту скрытую от лишних глаз долину, я оказался на открытой равнинной местности, и пошел неторопливой, зато позволяющей экономить силы воинской походкой в противоположную от Брундизиума сторону. Эту походку, которой воины обучаются с самого детства, можно поддерживать сколь угодно долго, даже с весом оружия, снаряжения и щита, и преодолевать в этом темпе многие пасанги.

15. Лагерь Бутса Бит-тарска

— Он здесь! — закричал Бутс. — Мы поймали его для Вас!

Лекчио и Чино держали меня за руки. И через мгновение, вместе с пыхтящим Бутсом, бегущим в стороне от них, в вихре пыли поднятой лапами тарларионов, в лагерь ворвались всадники.

— Слины! Слины! — кричал я лицедеям из труппы Бутса Бит-тарска.