Лицедеи Гора (ЛП)

Опустившись на колени перед столом, рабыни принялись торопливо исполнять мой приказ. Девушки отлично выглядели в своих ошейниках. Ошейник вообще подчеркивает наготу и красоту рабыни, ну и конечно, он провозглашает её неволю. Прежде, чем они успели убрать, я подхватил со стола крупную, размером с мелкую сливу, виноградину, что валялась подле опрокинутого кубка в луже разлитого вина, откатившись туда через стол, покрытый блестящей скатертью, выбитая из неглубокой позолоченной вазы для фруктов в момент транзита блондинки. Остальные фрукты были тщательно очищены и уложены на место, старательными рабынями. Это был виноград Ta. Обычно он ассоциируется с террасами Коса, но, конечно же, его выращивают во многих местах Гора. Отправив виноградину в рот, я обратил своё внимание, на представление, разворачивающееся на небольшой поднятой платформе между столами.

— Ну-ка, мерзавцы, трусливые невежи, а ну прочь отсюда! — крикнул долговязый Петруччо, вытаскивая свой большой деревянный меч из нелепых ножен, волочившихся позади него.

Это у него получилось далеко не сразу.

— Прочь, прочь! Я вам говорю, — повторял он, постепенно, дюйм за дюймом, рывок за рывком, освобождая меч.

Он наконец-то вытащил свой меч, и принялся угрожающе размахивать им, по-видимому, как если бы собираясь обезглавить любого в пределах нескольких футов от себя. Три женщины, стоявшие позади него, с головы до пят спрятанные под одеждами сокрытия, прижимались друг к дружке, и приседали при каждом его взмахе. Перед Петруччо, как если бы только придя к месту действия, стояли объекты его внимания — Чино и Лекчио, в одеждах портных, и с рулонами ткани на плечах.

— Назад, будьте уверены, даже, несмотря на вашу огромную численность, и то что, вы воины и враги, — угрожающе кричал Петруччо, — я всё равно порежу вас всех на куски как жареного тарска, я покромсаю вас как турпан и нашинкую как сулы!

Чино и Лекчио, выступавшие, как два простых прохожих на дороге, внезапно появившихся перед Петруччо и его компаньонками, с недоумением посмотрели друг на друга.

— Прочь, быстро! — орал Петруччо, снова крутанув большим мечом, в очередной раз, вынуждая приседать девушек позади него.

— Эй-эй, господин хороший, — позвал его Чино, держась от него на расстоянии, — мы — всего лишь двое скромных портных!

— Не пытайтесь обмануть Петруччо, капитана из Турии! — воскликнул лицедей. — Для меня ваша маскировка, пусть и блестяще исполненная, и могущая обмануть других, столь же бесполезна и прозрачна как вуаль с Ананго!

Персонаж Петруччо, следует отметить, в северном полушарии, обычно изображается, как капитан из Турии, города очень удалённого и находящегося в южном полушарии. В южном же полушарии, насколько мне известно, его обычно представляют, как капитана из Ара. Суть, очевидно, состоит в том, что он представляет город, который являясь большим и известным, и вызывающим определенное опасение, или зависть, но при этом расположен очень далеко. Ведь всегда легче полагать, что люди, живущие далеко от тебя — надменные трусы. Ведь тебе же не предстоит повстречаться с ними на поле боя. Другое преимущество выбора отдаленного города состоит в том, что вряд ли среди зрителей найдутся граждане того города, которые могли бы возразить против того как персонах представлен. Впрочем, чтобы быть совсем точным, большинство гореан понимает что происходит, и больше склонно наслаждаться фарсом, даже если капитан будет представлен как их собственный.

Кстати, лично я как раз и происходил из Турии, по крайней мере, если верить тем верительным грамотам, по которым я прошёл пиршественный зал. Эти самые грамоты мне одолжил один парень, в горло которого я всыпал достаточно порошка Тассы, чтобы погрузить его в беспробудный сон на несколько анов.

Впрочем, для полной уверенности, я, крепко связал его и, надёжно заткнув рот кляпом, почти также отлично, как если бы он был рабыней, запер в шкафу. Скорее всего, его обнаружат там завтра, или даже послезавтра, когда в его комнату, для уборки пришлют рабыню.

Упоминая «вуаль Ананго», Петруччо ссылался на вуаль из известного водевиля, исполняемого многими труппами, а вовсе не одним только Бутсом Бит-тарском. Хотя в их репертуаре, это была одна из наиболее часто показываемых пьес. Главная женская роль в ней обычно исполняется Бригеллой. Теперь эта роль, конечно, досталась рабыне Бутса — Леди Телиции. Что подразумевала эта ссылка для гореанской публики вполне понято. В данном контексте, это означало что Петруччо, считал себя очень умным человеком, которого не так легко одурачить.

— Да Вы посмотрите на нашу одежду, — призвал Чино. — Это же цвета портных!

— Да, — поддержал друга Лекчио.

— Ха! — скептически выкрикнул Петруччо, но размахивать мечом прекратил и, уперев его остриём в сцену и держа одной рукой, другой принялся накручивать устрашающе огромные усы, торчащие из-под длинноносой полумаски.

— И вот ещё наши рулоны! — крикнул Чино, демонстрируя свою ношу.

— Несомненно, заполненные оружием, — предположил Петруччо, не переставая мучить свои усы.