Лицедей. Сорванные маски. Книга вторая

Ответить экономка не успела, испуганно вскочив со стула. Я к слову, едва не рухнула со стула, чудом чашку не разбила. В этот момент на кухню как тайфун влетел Влад, быстро оценив царившую обстановку, бросив на меня полный ярости взгляд.

– Ребенок орет,– проревел так, что стекла задрожали в оконных рамах.

Вслед за Эммой Петровной рефлекторно вскочила и я, проклиная его чертов характер.

– Если бы кое – кто не отправил меня на кухню, он бы не орал! – Ответила ему тем же, поспешив скрыться с его разъяренных глаз.

***

– Эмма Петровна, вы заставляете меня в вас разочароваться, – медленно, пряча дрожь в голосе, цежу каждое слово. В надежде, что она расслышит исходящую угрозу. – Я, кажется, велел вам, и вы, кстати, поклялись держать язык за зубами. Что заставило вас нарушить данную вами клятву? Вы хотели разболтать ей о том, кто я есть?

Пожилая женщина задрожала как осиновый лист, пряча руки за спину.

– Что вы, Влад Генрихович, у меня и в мыслях не было. Так просто к слову пришлось. Диана очень обижена на вас… И потом, я давным давно сказала вам, чтобы вы не смели даже мысленно себя называть как – то иначе. Вы человек с большущей буквы, с огромным сердцем…

– Да что вы заладили своими огромными сердцами! Вы что, же, решили заняться сводничеством? Предупреждаю, это плохая затея. Я не позволю вмешиваться в свою личную жизнь.

– Вы слышали?

– К вашему счастью да, уважаемая Эмма Петровна. И своевременное вмешательство в вашу милую беседу спасло вас от разбитых иллюзий, потому что если б вы разболтали то, о чем поклялись молчать, вы бы лично убедились, что я тот, кто есть на самом деле.

– Нет нет. Я не думала даже. Простите, Влад Генрихович, я никогда ей ничего не скажу, вы же знаете. После всего, что вы для нас сделали…

– Очень на это надеюсь. На этом и закончим.

Услышав обрывок их разговора, у меня волосы на голове зашевелились. Нашла с кем откровенничать, бл*дь, ну что за народ бабы? Не делай добра и не получишь зла, старинная мудрость. Ее длинный язык едва не довел меня до инфаркта, аж под ложечкой засосало.

Диана вскочила с кухни как ошпаренная, оставив после себя лишь тонкий едва уловимый аромат. Глубже его вдыхаю, мысленно выругавшись. Он заставлял все внутри дрожать, и желать ее еще сильнее. Хотя куда уж сильнее.

С ней что – то происходило, и я не мог понять что. За то время, что мы не виделись, она неуловимо изменилась. Не внешне, хотя некоторые перемены все же есть, а внутренне. Я смотрел в ее глаза и не мог прочитать ее как раньше, натыкаясь на такую же непроницаемость, и это срывало мне крышу.

Какой черт дернул меня пойти у Янки на поводу?

Внутренний голосок так противненько смеется. Не придуряйтесь, Влад Генрихович, всё – то вы знаете.

Вывести ее хочу из себя, чтобы до предела, как ночью.

Видеть ее хочу, трогать хочу. Губами, руками, членом, в конце концов. И за это ненавижу себя еще больше. Как целка блядь, устоять не в силах, заглядываю ей в рот как преданный пес, а она только взгляд отводит, сучка.

Да еще и уезжать надо. Еще один сраный «благотворительный» вечер. Французы хотят урвать свой кус от завода и принялись икру метать. Пусть мечут. Пока это выгодно всем, и мне в том числе. Едва ли кто знает, что на дочерние предприятия акции скуплены через подставные лица. Этот «сюрприз» для французишек будет в буквальном смысле убойным. А пока нужно играть по правилам, разыгрывая партию как по нотам.

Мысли о предстоящей поездке не давали покоя, особенно тот факт, что придется оставить ее здесь. Не тащить же ее, в самом деле, с ребенком во Францию? И не признаюсь даже самому себе, что и няню специально для этого привезли по моему приказу.

Как представлю, что с Ильей оставлю, так в голове простреливает, и сердце прошивает высоковольтным разрядом. Хоть Илюха и надолго нейтрализирован, но эта ее блядская забота, разрывает внутренности. Она уже спрашивала о нем пацанов. Беспокоиться. Блядь.

Эти мысли изъели меня всего вдоль и поперек. Не дают покоя ни днем ни ночью. Она как наркотик, отравила весь мой организм, растекаясь по венам ядерной смесью, сделав зависим. Каждый день, миг, в ожидании своей дозы. Взгляда ее блядского. Запаха. Вкуса. Улыбки. Я уже давно подсел на нее, и соскочить не представляется возможным. И самое главное, я, блядь, как самый что ни на есть наркоман, не в силах понять, всю степень поражения, не в состоянии оценить масштабы бедствия, наивно, как последний дурак, полагая, что смогу, когда придет время разорвать связь.

Решаю, что поедет со мной, и будь что будет. Мальца с нянькой оставим, не зря же я ей бешеные бабки плачу. Нужно только Янку сплавить.

Достала уже своими закидонами. Только бабских драк мне и не хватало. И уже к вечеру, я понял, что сделать это нужно было раньше.

Погода выдалась на редкость теплой, и безветренной. Ужин в честь именинника, начальника охраны Жорика, решили провести на лужайке возле дома. Георгий Нельс, поступил на службу несколько лет назад, и зарекомендовал себя как отлично подготовленный боец, преданный и наделенный к тому же незаурядными умственными способностями.