Лицей 2018. Второй выпуск

мы просыпались москитные сетки
сквозь ненадежные пальцы твои утро
стены и пол и все что мы видели было вблизи и
время тут же неподалеку стояло
здесь же лежали повсюду чудные одежды и мы
выбирали и приближали вплотную к лицу их

камни вокруг вспоминайте как было
каменоломни вокруг

то что приходит издалека то не вмещается
здешним худым горизонтом
лица их в той же пыли что и ноги их в той же что сеем и
собираем
бились они подойти но земля им молчала
только откликнулся хищник знаю тебя
так закричал он с ветвей костяных и согнутых

камни вокруг вспоминайте как было
каменоломни вокруг

вот неизвестное место на нем неизвестное
ты с раскинутыми руками
вот мы стоим у себя и оттуда указываем руками
кто-то один: из себя не узнать: говорит и горько смеется
одними губами
вот он снимается с места и долго идет
неизвестному знаку навстречу
вот он теперь стоит вдалеке у себя и указывает руками

камни вокруг вспоминайте как было
каменоломни вокруг

все что сказали нам то растеряли играя еще до рассвета
все что учили мы сами то расстреляли сухими горлами птицы
тонкий невидный укус и неслышимый уксус
зуд и компресс под которым вспухает пустое
место где знаю тебя

ненадежные каменоломни

«На фейерверк со всеми не пошли а там…»

на фейерверк со всеми не пошли а там
ангелы сыпались сверху как лед в стакан
вспоминали вчера и было жаль
а сегодня совсем не жаль

день седьмой а вокруг ни живца ни души
только бледный цыпленок с яблоком вместо души
ленинградский кот и в укропе карп
и лошадка в багровый крап
спят и видят в тусклом стекле на столе
что в раскрашенном тонком небесном стекле
с кем-то большим говорят:

если я позабуду тебя не узнаю тебя
припаду и слюну испущу зарычу на тебя
забери мою внутренность это дурные часы весы
музыкальная нота с вывернутым суставом
ходи с ней везде прикладывай руки и сыпь
сыпь ядовитыми ангельскими составами

«Мир едет к морю в общий день и час…»

мир едет к морю в общий день и час
развитым таборкoм спустясь к вокзалу
там бродит нищеты чумное покрывало
там самый младший из неоперенных нас
увидит навсегда крысиный фас
в провинциальных очертаниях вокзала

а мой пейзаж спасен античной пылью
и я кружусь над былью как над гнилью
я ль без остатка равен краткой линии
с дверного косяка или не я

вот лев зашел за голубую арку
и лапкой гипсовой он дразнит парку
и у меня была такая лапка
потом срослась
(и ноя и немея)

я терпеливо рос в семейной табакерке
и выпал ровно там где в киль аптеки
врастает исподволь коралл карлмаркс

теперь прощай меня моя немея
там море ждет меня в окошках касс

«Что говорит старик…»