Лицей 2020. Четвертый выпуск

К тому же здесь есть какая-то тайна. И я не про тайну ухода от налогов. Такая есть у любой компании. Мытищи… Буду каждый день из центра ездить туда, где даже волки боятся справлять свои нужды. Окунусь в российскую действительность. Хватит уже, не выходя за пределы Садового кольца, прогуливаться со стаканом из «Старбакса» от одного локейшена до другого, повторяя избитую шутку, что за МКАДом обитают мифические животные. Пора отбросить стереотипы и поехать в Мытищи. Возможно, я встречу василиска.

Спускаюсь. Перед уходом заглядываю к коммерческому директору. Его уже нет.

Глава 7

Не подумав, зашла в полупустой последний вагон, где ко мне подсел ублюдский дед и предложил пятьсот рублей за то, чтобы потрогать мою коленку. Сука. Ненавижу метро. И почему так мало?

Не терпелось прийти домой и рассказать эту историю Соне. Но она оказалась не дома, а в суши-баре «Япоша». И, когда я подъехала туда, там был уже и Никита, сидел напротив — я вижу их через витрину. А они меня — нет, что мне на руку, ведь так я могу легитимно курить и пялиться на Никиту, пока Соня ещё не отошла от отказа и у меня не появилось полного юридического права.

Его уже очень много в моем дневнике. За последние два дня я поняла, что он очень красивый. Не знаю, как это описать. Знаете, во всех книжках есть такие описания вроде «на нём был синий сюртук, жёлтый галстук» и так далее. Я не люблю описания, они у меня всегда на троечку выходят. Но давайте попробуем. Итак, у Никиты большие губы. Красные. Боже мой, а какие ещё?! Ну не жёлтые же? В общем, красные губы, да, чуть краснее обычного. Тёмно-русые волосы, светлая кожа, карие глаза, рост примерно метр восемьдесят, одет в джинсы Levi’s и свитер Top Shop. Красив как идеал мужской красоты, древнегреческий Антиной. Ладно, хватит. Это не важно, как он выглядит. Важно то, что меня к нему тянет с непреодолимой силой. Когда я говорю «непреодолимой», я не имею в виду, что её нельзя преодолеть. Может, и можно, просто я не буду. Меня тянет к нему, и я не остановлюсь. К тому же Соня недавно сказала, что «не питала по отношению к нему никаких фаллических надежд» (что бы это ни значило). Я дико обрадовалась, хотя виду не подала. Честно, я впервые встречаю такого парня: он умный, красивый, воспитанный, и другие качества, которые я приписываю ему из-за моей полной очарованности им.

Я села к ним.

— Библиотека, — говорит Никита.

— Пляж, — продолжает Соня.

— Пятый этаж Дома кино, — выдаю я.

Вопрос был «самое необычное место, в котором ты занимался сексом». Разговоры у нас пошли совсем откровенные. Ещё бы: последнюю неделю мы втроём стали как родные (нет, ближе: родным я таких вещей про себя не рассказываю). И между нами нарастает какого-то рода напряжение, эти шуточки, откровенные разговоры. Мы тянемся друг к другу. Не можем перестать общаться.

Я приехала недавно, а Соня уже уходит на концерт своей любимой группы, и видно, как не хочет нас оставлять, тем более на такой ноте. Но билет куплен ещё полгода назад.

— Смотрите, не баян? — говорит Соня, чтобы сменить тему, и показывает мем.

Фото православного храма и надпись: «Обнаружена церковь РПЦ, где все услуги бесплатны, — Зальцбург, Австрия. Всё просто: австрийские законы запрещают коммерческую деятельность в религиозных учреждениях».

Никита одобряет. Я тоже киваю.

— Хотя это не совсем правда, — говорю. — Храм, при котором я работаю, — в нём тоже всё бесплатно.

— Да пофиг, — отвечает Соня.

— Да пофиг, — соглашаюсь я.

Соня выкладывает в нашу группу и уходит.

И вот мы с Никитой впервые остались вдвоём.

Честно сказать, я чуть от скуки не уснула. Но только сначала. Зачем-то я спросила, как он расстался со своей девушкой. Зря. Он рассказал мне ВСЁ. Про то, как это произошло, как плохо ему было, что он делал. Если вкратце: она его бросила ради парня, который читает со сцены Бродского. Спала с тем какое-то время, а потом призналась и ушла. Никита с другом даже караулил этого парня после спектакля (взял друга на случай, если дойдёт до драки, ха-ха).

— Я спросил у него: «Зачем ты это сделал? Ты же знал, что мы встречаемся».

«Ты бы ещё у тополя спросил», — думаю я.

— И ты представляешь, — продолжает Никита, — что он мне сказал? Просто отвратительную фразу, ты, наверное, слышала такую. «А что ты ко мне пристал? Если сучка не захочет, то кобель не вскочит». Как это так? Мы ведь люди, а не сучки и не кобели!

Это лишь небольшой отрывок. Но Никита не упускал мелких деталей. Сначала мне было скучно, потому что я знаю все эти истории: проживала их много раз, правда, с обратной стороны — на месте девушки. Но потом я прониклась. Он стал рассказывать, как пытался вернуть её.

— Представляешь, я простил ей всё, абсолютно всё, попросил вернуться, а она мне ответила: «Хватит думать только о себе, ты не пуп земли!»

— А что, думаешь, пуп? — спрашиваю я.

— Нет. Но я любил её. Для меня она была всем.