Лицей 2020. Четвертый выпуск

Мне стало жаль этого мальчишку. Я подумала: «Эх, мальчик… как плохо тебе ещё будет». Это ведь была первая несчастная любовь. А впереди у него ещё я. Он говорит, что читал ей Достоевского. Перестань, молчи. Мне захотелось обнять его и сказать, что всё будет хорошо. Мне захотелось забрать его от злых и грубых людей и заботиться о нём. И если бы каждый сделал так, то все были бы счастливы. Но я сижу и ковыряю палочкой имбирь.

После «Япоши» мы немного прогулялись в сторону дома. Он рассказывал, как учился в физико-математическом лицее. Как на выпускном сыграл свою любимую песню группы Red Hot Chili Peppers. Как однажды утром узнал результаты ЕГЭ и понял, что поступил во все лучшие вузы страны. Я рассказала, как в семнадцать лет устроилась ночным продавцом в магазине DVD и за год посмотрела всю классику кинематографа и арт-хауса. А в девятнадцать начала работать в питерском модельном агентстве и за полгода заработала столько, что потом два года не работала вообще.

Сначала разговор был размеренный. Но как только я упомянула, что учусь на заочном в Литературном институте, Никита заметно оживился. Никогда бы не подумала, что этим можно привлечь парня. Обычно разговор об этом выглядит так: «И что ты пишешь? Фэнтези?» — «Нет». — «Детективы?» — «Нет». Больше жанров в литературе не существует, поэтому тема закрывается. А Никиту даже не смутило понятие «литература мейнстрима». Вау. Пообещала провести его на лекцию по философии. Совершенно не уверена, что смогу так сделать, но сейчас это не важно. Нам легко и хорошо вместе. В тот момент, когда мы подошли к дому, уже стало абсолютно понятно: весь секрет нашего крутого общения втроём содержится в нас двоих. И мы оба понимаем, что он сейчас не уйдёт.

Он говорит: «Давай досмотрим „Криминальное чтиво“». Я отвечаю «Давай». И думаю: «Без Сони? Она так обидится! Но это он предложил, я тут ни при чём. Так и скажу, если что». И мы поднимаемся.

Мне и в прошлый-то раз было сложно лежать рядом, а сейчас, когда мы наедине… А его, кажется, вообще не пробирает. Как будто я ему неинтересна. Нужно что-то делать. В любую минуту может зайти Соня. Слишком мало времени, чтобы дать ему понять, что он мне нравится! Стоп. Мне ли паниковать — времени достаточно. Просто мне нужен турбо-экспресс-подкат.

— Можно я обниму тебя? — аккуратно спрашиваю я.

— Да, — максимально сдержанно отвечает он.

Я таки обнимаю. Как-то дипломатично получилось. «Позвольте». — «Пожалуйста». Моя рука лежит у него на груди. Забавно: я чувствую, как колотится его сердце, хотя сам он замер, пытается не дышать.

Тут, как специально, в фильме начинается эротическая сцена. Чёрт. Он предлагает сделать паузу и покурить. Отлично. Уламывает меня покурить прямо в комнате, хотя мы обычно так не делаем. Сидим на подоконнике, медленно пускаем дым, разговариваем. Вдруг врывается Соня, вся как на ускоренной перемотке. Сначала прыгает и поёт «Do you wanna party?», потом орёт на меня: «Почему Никита курил в комнате?» — как я такое позволила, я даже ей никогда не позволяла! Я пожимаю плечами. Потом она снова прыгает, смеётся. Я долго смотрю на неё и улыбаюсь. И в эту секунду началась бесконечная сумасшедшая кучерявая ночь.

Дома сидеть было неинтересно, и мы решили переключиться в режим «гуляй, рванина».

— Просто так идти гулять скучно, — тянет Соня.

— Давайте поменяемся одеждой! — предлагаю я.

И мы меняемся. Никита в моём коротком серебристом пуховике, как провинциальный посетитель московского гей-клуба. Соня в его куртке болотного цвета, как грибник-любитель. И я в её чёрном пальто, как нормальный человек, который просто любит носить вещи на два размера больше. В таком виде мы покидаем квартиру и спускаемся на медленном лифте вниз.

Это был настоящий рок-н-ролл. От этой ночи у меня остались лёгкое похмелье, рваные штаны и видео, на котором я снимаю собственную руку, лежащую на подоконнике. Не знаю, зачем я её снимала, но тогда мне это казалось красивым. Ночь была сумасшедшая, я хорошо помню три момента. Первый — я сижу на крыше дома, и в одной руке у меня сигарета, а в другой голубь. Второй момент — я позвонила своему парню и спросила, что это за фигня, правда ли он идёт в театр с какой-то девушкой, как это написано на его странице. Мой парень ответил: «Ты поехавшая?! Сейчас три часа ночи! Мы уже полгода не встречаемся. Ты сама меня бросила и уехала в Москву продавать мебель! Не звони мне!»

Так я узнала, что уже три часа. Меня это немного расстроило; чтобы отвлечься, я слепила маленькую некрасивую снежную бабу, на которую Соня потом случайно наступила.

До этого мы пытались попасть в «Солянку». Пройти внутрь не удалось, потому что клуб закрыт, но мы не расстроились, на самом деле нам было плевать. И так весело. Мы шли по пустой Тверской, шутили и смеялись до хрипа.