Лицензия на убийство. Том 1

— Да уж, один руками размахивает чуть что, а другой в обморок падает, как барышня. Впрочем, нам сейчас не до выяснения — кто кого больше напугал.

Лёха осторожно взял гуманоида за здоровое плечо и доверительно ему сказал:

— Ладно, повеселились и хватит. Ты, братишка, извини, но у нас сейчас и без тебя проблем достаточно, поэтому либо сваливай сейчас отсюда, а если плохо себя чувствуешь, то посиди здесь тихонько. Номер всё равно до конца суток оплачен. Отдохни, попей водички, можешь поспать, а потом уходи по своим делам. Главное, за нами не иди, пока мой друг тебя ещё раз случайно не напугал. Потому как, если он на тебя ногой замахнётся, у тебя вообще разрыв сердца произойдёт. А он может.

— Могу, — подтвердил амфибос. — Но не буду.

— Не зарекайся, Жаб! — сказал Лёха и снова обратился к гуманоиду: — Ты всё понял?

Горе-адвокат отрицательно завертел головой и пробормотал:

— Вы не можете идти без меня.

— Ну чего ты к нам привязался, а? — спросил Лёха и тяжело вздохнул. — Ты, наверное, по простоте душевной или глупости природной думаешь, что мы так и будем с тобой нянькаться? А ведь мой друг сейчас действительно тебе ногой по репе съездит, и пролежишь ты здесь, как минимум, до завтра. А то и до послезавтра, с твоей-то способностью держать удар.

— А вы не хотите узнать всех деталей? — осторожно спросил гуманоид.

— Каких деталей? — буркнул Жаб. — И я ещё раз спрашиваю: ты зачем сказал инспектору, что ты наш адвокат?

— Вот как раз, чтобы эти детали узнать, а иначе они бы мне ничего не рассказали.

— Что за детали? — спросил Лёха. — Ты уж давай колись, раз заинтриговал.

— Детали дела, которое на вас завели в уголовной полиции Шорка. Я всё из инспектора выпытал, — гуманоид оживился и начал с энтузиазмом рассказывать. — Вам дико повезло, что среди трёх трупов, которые сейчас находятся на экспертизе, нет ни одного гражданина Шорка, иначе вас бы уже арестовали. По законам этой планеты, если погибает их гражданин, то даже просто подозреваемые задерживаются до выяснения всех деталей. А на погибших иностранцев им плевать, особенно если они являются антисоциальными элементами. Поэтому вас пока не трогают. Но закон есть закон, и как только будет доказана ваша вина, вас сразу же арестуют и осудят.

Гуманоид печально посмотрел на Жаба и продолжил:

— Как сказал инспектор, вам светит от пяти до десяти лет каторжных работ, с перечислением заработка родственникам ваших жертв. И, опять же, это только потому, что они иностранцы. За своего здесь могут и исключительную меру присудить.

Адвокат почему-то на этом моменте радостно улыбнулся.

— Но главное не это! — продолжил рассказывать гуманоид. — Как я уже сказал, раз жертвы не являлись гражданами Шорка, а в придачу были ещё и сбродом, то, стало быть, расследование дела и ловля убийцы не будут выходить за пределы Шорка. И, что самое важное: при таких делах, когда пострадавшие — не граждане, а обвиняемый не пойман, судебное заседание даже не проводится! И, стало быть, решение суда не выносится!

— То есть? — перебил адвоката Лёха.

— То есть, его не могут осудить заочно! — радостно сообщил гуманоид, показывая пальцем на Жаба. — И что самое-самое для него важное, срок давности по таким делам — три месяца! Если за этот срок подозреваемого не поймали, стало быть, дело закрывают. И оно не подлежит пересмотру, хоть он с повинной явится.

— Ну, это, вряд ли, — пробурчал амфибос.

— Ещё раз скажу: вам дико повезло, что среди них нет ни одного гражданина Шорка, иначе дело не имело бы срока давности! — продолжал гуманоид. — Вас бы осудили заочно, объявили в розыск и искали по всему Обитаемому Пространству и дальше. А уголовников Особая Полиция Шорка ищет не хуже, чем должников своих банков. Но при текущем раскладе уже через три месяца вы можете сюда спокойно прилететь, и никто вам слова не скажет!

— Жаб, да ты везунчик! — рассмеялся Лёха.

— Нет, — огрызнулся амфибос, как обычно, принявший всё за чистую монету. — Я так не думаю. У нас меньше суток, чтобы свалить с планеты, вся орбита которой заполнена охотниками за головами. Я не везунчик.

— Но это лучше, чем сидеть в шорковской тюрьме и ждать суда, — возразил гуманоид.

— Да я привык уже, — грустно сказал Жаб. — И нам действительно пора. Спасибо за информацию, друг! — амфибос аккуратно похлопал адвоката по здоровому плечу и обратился к товарищу: — Пойдём, Лёха!

— Извините, но дайте мне одну минуту! — взмолился гуманоид, упал на колени и жалобно простонал: — Всего одну минуту послушайте меня, пожалуйста!

Комедианты опешили, а Ковалёв попытался смягчить ситуацию:

— Браток, хватит цирка, ну что ты от нас хочешь? Ты уже реально достал — сам говоришь, у нас время идёт на минуты, и заставляешь его с тобой терять. И встань ты уже! У тебя минута!

Горе-адвокат поднялся и преисполненными горя и отчаяния глазами посмотрел на комедиантов.

— Это мой единственный шанс, — простонал он. — Первый и последний шанс жениться и вообще хоть чего-то добиться в этой жизни.

— Время идёт, — напомнил Лёха. — По существу говори.