Лицензия на убийство. Том 1

Высказавшись, Носок почему-то уставился на одного из полицейских, будто тот был в ответе за всю судебную систему Тропоса.

— Вместо того, чтобы здесь кричать и возмущаться, лучше бы сходил да написал заявление, чтобы тебя признали их адвокатом, а то и на суд не попадёшь, — посоветовал полицейский — то ли от чистого сердца, то ли решил таким образом избавиться от шумного адвоката.

Носок помчался писать заявление, а Лёху с Жабом сразу же проводили в камеру предварительного заключения, где им предстояло ожидать начало заседания, намеченного на четыре часа дня.

В камере, помимо них, находились трое: небольшой гуманоид и два человека. Гуманоид ожидал рассмотрения дела о его принудительной депортации с Тропоса, о чём тут же заявил вновь прибывшим. За что судили людей, было неизвестно, так как оба представителя человеческой расы молча лежали на нарах и в разговор вступать ни с кем не собирались.

— Интересно, который сейчас час? — спросил Жаб товарища. — Сколько нам здесь сидеть?

— Если я не ошибаюсь, — ответил Лёха, — то часы в главном холле показывали около часа. Так что ждать ещё примерно три с половиной часа. Покормили бы хоть, что ли. Жрать уже охота.

— Ага, сейчас! Покормят тебя, держи карман шире! — сказал один из лежащих на нарах людей и повернулся лицом к Ковалёву. — Я вчера с восьми утра весь день ждал, когда суд начнётся, а его так и не начали, на сегодня перенесли, и хоть бы кусок хлеба за весь день дали. Не положено — и всё тут, хоть ты здесь помирай. Воды еле выпросил.

То, что им не дадут поесть, комедианты восприняли без особого расстройства, но информация о том, что заседания могут переноситься, заставила их немного занервничать.

— Где там Носок шарашится? — пробурчал Лёха. — Уже сто раз можно было написать это заявление.

— Зачем он тебе? — поинтересовался Жаб. — Неужели надеешься, что он сможет для нас что-то сделать? Мне кажется, лучшее, что у него получается — это бумаги в порту заполнять.

— Да хотя бы узнать до суда, в чём нас вообще обвиняют! — ответил Ковалёв.

Но узнать этого до начала суда Лёхе было не суждено, как не суждено было неопытному адвокату с Лифентра правильно оформить документы на право доступа к своим клиентам. К заседанию Носка допустили, но в свидании с подсудимыми отказали под предлогом неправильно заполненной заявки.

Ближе к четырём часам пришли конвоиры и увели комедиантов на процесс. Зал судебных заседаний, куда их доставили, был небольшим. Их адвокат уже сидел на месте, он был возбуждён, размахивал какими-то бумагами, что-то постоянно говорил, и всем этим поведением очень раздражал судью. Сухонький старикашка в мантии морщился при каждом слове Носка и смотрел на него с нескрываемой неприязнью.

«Не самое лучшее качество для адвоката — так судью бесить, — подумал Лёха, глядя на своего защитника. — Лучше бы ты, парень, выучился на дизайнера букетов».

Помимо Носка и судьи, в зале почти никого не было. Присутствовали только обвинитель, секретарь, конвоиры, три какие-то непонятные личности и… Джия.

Ковалёв отказывался верить своим глазам. Он был готов к чему угодно, но никак не ожидал увидеть в зале свою бывшую жену.

«Что она здесь делает? Она свидетель? Потерпевшая? Какого хрена она здесь?» — все эти мысли одна за другой проносились в Лёхиной голове, смешивались, путались и не давали подумать ни о чём другом.

Но, несмотря на этот рой мыслей, Ковалёв смог отметить, что Джия потрясающе выглядит. Она улыбалась, была роскошно одета и держалась очень непринуждённо.

Дождавшись, пока подсудимые пройдут к своим местам, секретарь, девушка с лицом без признаков эмоций, включила микрофон и торжественно произнесла:

— Судебное заседание объявляется открытым! Прошу всех встать!

Присутствующие выполнили это требование, потом дождались, пока судья подаст рукой знак, разрешающий сесть, после чего вновь заняли свои места. Старикашка в мантии посмотрел на комедиантов, затем на конвоиров и удивлённо произнёс, обращаясь к последним:

— Почему свидетель, господин Вэллоо-Колло-Чивво, находится на одной скамье с подсудимым?

— Простите, Ваша Справедливость! — спохватился начальник конвоя и жестом дал отмашку подчинённым.

Конвоиры быстро сняли с Жаба наручники и проводили его на места для свидетелей.

— Так-то лучше. На место подсудимого мы господина Вэллоо-Колло-Чивво всегда посадить успеем, — удовлетворённо произнёс судья и перевёл взгляд на Лёху. — Господин Ковалёв! Вы подтверждаете, что являетесь гражданином Федеративной Республики Тропос и признаёте, что находитесь перед судом в полном психическом здравии?

— Первое — точно да, а вот во втором твёрдо быть уверенным не могу, но давайте пока будем считать, что тоже да, — осторожно ответил Лёха, оставляя себе возможность прикинуться душевнобольным в случае чего.

Судья с интересом выслушал этот ответ и продолжил:

— Господин Ковалёв! На основании заявления гражданки Федеративной Республики Тропос Джии Тонг, вы обвиняетесь в злостной неуплате алиментов госпоже Тонг на содержание двоих ваших совместных детей: Ивана Ковалёва и Венлинг Ковалёвой.