Лицензия на убийство. Том 1

— И что-то меня это напрягает, — добавил Лёха.

— Я вас не понимаю, — удивился Носок. — Как может напрягать то, что вас не выдадут хозяину?

— А кому нас выдадут? — агрессивно спросил амфибос. — Не подумал, что вот эта неизвестность нас и напрягает? Ты должен был узнать, за что нас арестовали, раз уж адвокатом назвался!

— Я работаю над этим! Стало быть, очень скоро будет результат! — гордо ответил Носок. — Между прочим, я уже очень многое сделал! Вы даже представить себе не можете, каких серьёзных людей на Тропосе я уже поставил на уши, чтобы собрать для вас информацию!

— Есть у меня мнение, дорогой ты мой Носочек, — грустно сказал Ковалёв. — Что как-то твои люди неправильно на ушах стоят, раз до сих пор ничего стоящего не узнали.

Адвокат насупился, глубоко задышал от обиды и гневно закричал:

— Господин Ковалёв! Я… я…

— Давай просто Лёха, — ответил комедиант, не обращая внимания на эмоции адвоката. — Не люблю я этот пафос.

— Господин Лёха!

Носка трясло от возмущения, он даже сжал от злости свои маленькие кулачки.

— Почему ничего? — почти кричал адвокат. — Кое-что уже узнали! Например, что на вас заведено уголовное дело на Тропосе! А господин Вэллоо-Колло-Чивво пока лишь проходит по нему как обязательный свидетель под подозрением в соучастии!

— Весело, — сказал Лёха совершенно невесёлым голосом. — Это что же они там на меня вешают, что такую летающую крепость за нами снарядили?

— Вам лучше знать, что вы такого противоправного совершили. Но по мне, так уж лучше суд на Тропосе, чем пожизненное рабство!

— Носочек, дружок ты мой любезный! — улыбнувшись, сказал Ковалёв и посмотрел на адвоката, как на ребёнка. — За всю мою жизнь, да что там за жизнь — за последние десять лет у меня столько всего накопилось, что если всё раскопать, то смело можно не то что пожизненное давать, а вообще только ради одного меня исключительную меру наказания на Тропосе восстанавливать.

Комедиант вздохнул и закончил фразу уже без улыбки:

— И именно поэтому, вспоминая все мои былые «заслуги» и соотнося это с размерами и мощью высланного на мои поиски и поимку корабля, я прихожу к неутешительному выводу: ничего хорошего меня на Тропосе не ждёт. И даже тот факт, что на нас не надели наручники, не может заставить меня заблуждаться и верить в несерьёзность ситуации. Такую махину за кем попало и просто так никто не высылает!

Носок, как истинный адвокат, выслушал Лёхино откровение с выражением глубокого понимания и участия, после чего улыбнулся во все свои редкие жёлтые зубы и, преисполненный чувством профессиональной гордости, произнёс:

— Положитесь на меня, господа! Я своё дело знаю!

— Видишь ли, — максимально корректно сказал Ковалёв. — То, что нам сейчас приходится положиться на тебя, как раз-таки добавляет переживаний.

— И ещё добавляет переживаний, — включился Жаб, — что они так спокойно разнесли лёгкий крейсер охотников. Творят что хотят!

— Я обсуждал этот вопрос с капитаном, — ответил Носок. — Он сказал, что все приставы недолюбливают охотников за головами. К тому же, на лёгком крейсере и на корветах не было опознавательных знаков. А согласно Кодексу, корабли без опознавательных знаков приравниваются к пиратским, и в случае наличия угрозы с их стороны подлежат уничтожению. Со стороны капитана Като всё выглядело так, будто у него на глазах корабль, опознанный, как частный фрегат «Майский жук», подвергся нападению судна без опознавательных знаков. Стало быть, наш капитан воспользовался случаем, чтобы уничтожить подозрительный корабль вероятных пиратов, а на деле — крейсер охотников.

— Вместе с охотниками, если они свалить не успели, — добавил Лёха. — Суровый парень этот Като, хоть и улыбается постоянно. Но с другой стороны, нас такой расклад устраивает. Потому как это значит, что и нам за уничтоженный корвет ничего не будет. А то я уже опасался, что на нас ещё и его экипаж повесят. Но теперь не повесят. Мелочь, а приятно. Да, Жаб?

Но амфибос, видимо, на этот счёт вообще не переживал — были вещи, которые волновали его намного больше.

— Ты узнал, что будет с «Жуком»? — спросил он Носка.

— Капитан Като ещё раз подтвердил, что «Майского Жука» отгонят на Тропос, где оставят до суда в качестве имущественного залога. Его сохранность гарантируется службой приставов.

Жаб вздохнул: такой вариант его не очень устраивал, но всё же это было лучше, чем если бы «Жука» уничтожили или бросили за орбитой Шорка на разграбление вандалам.

— Таков порядок, — с некоторым страхом произнёс адвокат, приняв расстроенное выражение лица амфибоса за злость.

Жаб постарался исправить ситуацию и сказал:

— Я понимаю. И ещё, Носок, ты прости, что я тебе тогда вломил пару раз во время боя. Я не со зла — просто ты под горячую руку лез. Не обижайся!