Лицензия на убийство. Том 2

— Чтобы избежал наказания, точно не хотел бы, — ответил Лёха.

— Ну вот видишь. Удачно всё получилось.

— Да плевать мне на него, меня другое волнует, — сказал Ковалёв и посмотрел другу прямо в глаза. — Ты вот, прям, уверяешь, что это не ты его туда засунул?

— Не я! — отрезал амфибос и решил перевести разговор на другую тему. — Пей, Лёха, кисель! Здесь замечательный кисель подают. Надо будет ещё сюда зайти.

— Эх, Жаб! Друг ты мой зеленощёкий! Тут не кисель, тут водку пить надо! Такой повод! — улыбаясь во весь рот, объявил Лёха. — Всего ничего мы с тобой дружим, а ты уже научился врать! Не скажу, что это лучшее, чего мог набраться амфибос от человека, но это невероятный прогресс! Ещё годик, и я тебя шутить научу! Обязательно научу, дружище! Глядишь, и без операции обойдёмся! И всё-таки жаль, что у тебя нет сестры! Пробовать надо все варианты!

Ковалёв не раз шутил, говоря, что если бы у Жаба была сестра, то Лёха обязательно бы на ней женился. И помимо того, что друзья могли бы породниться, в результате этого уникального межрасового брака на свет мог появиться первый в истории амфибос с чувством юмора. Жаб всегда принимал эти шутки за чистую монету, вот и сейчас ответил другу на полном серьёзе:

— Я уже не раз тебе говорил, что не владею информацией, есть ли у меня сестра. Сам же теперь знаешь, как хранятся личные дела рекрутов. Да и никакой это не вариант вовсе. Не может быть совместных детей у людей и амфибосов.

— Не факт, — рассмеявшись, возразил Лёха. — Мы бы очень старались! Ради первого на свете амфибоса с чувством юмора можно пойти на многое.

— А откуда у тебя уверенность, что в результате подобного брака не появился бы первый на свете человек без чувства юмора? — неожиданно спросил Жаб.

— Тоже мне, нашёл чем удивить — человеком без чувства юмора, — ответил Ковалёв. — Такие встречаются сплошь и рядом. Ярчайший пример — мой ротный в училище. Он мало того что начисто лишён чувства юмора, так ещё и туп, как пробка из коры далуворского дуба. Но, между прочим, это всё не помешало ему сделать неплохую карьеру — он дослужился в итоге до начальника училища.

— А я тебе всегда говорил, что чувство юмора — не такая уж и нужная штука, особенно в армии, — ответил, не оценивший шутки амфибос.

— Ничего, ничего, это мы позже обсудим, — сказал Лёха и принялся оглядываться в поисках официанта. — А сейчас, действительно, надо водочки выпить. Хоть в пять утра это совершеннейшая дикость, но отмечать окончание наших приключений киселём и кофе — вообще за гранью моего понимания.

Ковалёв заметил официанта и махнул ему рукой.

— Закажи и мне тогда пятьдесят граммов, — неожиданно сказал Жаб. — Поддержу вашу традицию — пить эту странную неприятную жидкость по праздникам.

— Да ты просто на глазах становишься человеком, друг мой! — радостно вскричал Лёха и обратился к подошедшему официанту: — Принеси нам, братишка, водочки холодненькой граммов триста и блинчики с чёрной икрой! Праздник у нас сегодня!

Глава 24. Выпуск

— Я, Иван Ковалёв, принимая торжественную присягу и вступая в ряды офицеров Армии Тропоса, клянусь соблюдать Конституцию Федеративной Республики Тропос и Кодекс Пятой Конфедерации, служить своему Отечеству до последней капли крови, способствуя его величию, славе и процветанию! Клянусь быть честным, храбрым, добросовестным, стойко переносить все тяготы и лишения воинской службы, не щадя жизни ради блага Отечества, как этого требует мой долг офицера и гражданина!

Иван стоял посередине плаца и зачитывал текст присяги. Перед ним на покрытом красной скатертью столе лежали две книги: Конституция Тропоса и Кодекс Пятой Конфедерации. Слева примерно в двух метрах от новоиспечённого офицера стоял знамёнщик со знаменем училища и двумя ассистентами. Справа — начальник училища. Позади красивым ровным квадратом выстроились остальные курсанты-выпускники.

Слева от выпускников стояли ещё три квадрата — первые три курса. Справа, выстроившись в шеренгу — командиры и преподаватели. Сразу за ними расположился оркестр училища. Все были в парадной форме и отличном настроении.

На противоположной стороне плаца на специальной трибуне сидели гости, в основном родственники выпускников, в том числе и отставной командир штурмового отряда специальной бригады быстрого реагирования Армии Тропоса Алексей Ковалёв. Джия передала Лёхе просьбу Ивана — тот очень хотел, чтобы отец пришёл на официальную церемонию в форме. Ковалёв не смог отказать сыну, благо Джия после развода сохранила все вещи, которые бывший муж не забрал из их общего дома, в том числе и его парадную форму со всеми боевыми наградами. И Лёха надел эту форму впервые с того дня, как вышел в отставку.

Иван произносил текст присяги, а Ковалёв про себя проговаривал за сыном каждое слово. Когда-то он сам точно так же стоял на плацу и клялся быть храбрым и добросовестным. Лёха понимал, насколько это событие важно для Ивана, и невероятно радовался, что не подвёл сына. Ковалёв сдержал слово. Он успел. Он разобрался с Бронкхорстом за два дня до выпуска в училище.