Лицо для Сумасшедшей принцессы

Память услужливо перенесла Лилуиллу на несколько недель назад, оживив пред глазами картину недалекого прошлого. Она действительно отказала Холодному, небрежно отослав прочь знатных сватов, прибывших с богатыми брачными подарками. Принц-альбинос внушал ей ужас и отвращение уже одним видом своей бесцветной кожи, взором кровавых немигающих глаз и длинными, тощими пальцами, сильно смахивающими на омерзительных могильных червей. То ли дело его младший брат Лионель. Этот принц, к огромному сожалению княжны, не являющийся наследником трона Поющего Острова, вполне соответствовал ее утонченному вкусу относительно мужчин. Лионель отличался редкостной красотой, галантными манерами и умел непринужденно болтать на любую тему, что, по меркам Лилуиллы, являлось высшим шиком светского аристократического воспитания. И глупышка уже почти ответила согласием… Но тут случилось непредвиденное: их добрый король Шеарран скоропостижно скончался, Аберон по праву наследника воздел на свою безобразную голову монарший венец, увенчанный геральдическими сапфировыми розами, а младший принц внезапно исчез… Немало горьких слез пролила прелестная покинутая невеста, с раскаянием сожалея о своей незавидной девичьей доле. А ведь она могла бы уже восседать на королевском троне, рядом с мужем-выродком… «Нет!» – Лилуилла испуганно вскрикнула. Никогда не смогла бы она добровольно возлечь на свадебное ложе ненавистного урода! Но король почему-то совсем не докучал ей насильственными ухаживаниями. Он прибыл в замок клана эль-Реанон поздним вечером, одним недовольным взмахом руки отмел слабые возражения старого князя и приказал Лилуилле спешно собираться. «Куда?» – всполошилась девушка. Король, странно улыбаясь, вежливо разъяснил, что княжна удостоена величайшей чести: она отбудет в чуждые эльфам земли, где вскоре станет супругой всесильного владыки, могущество которого почти не уступает власти Пресветлых богов. Лилуилла растерялась, горделиво возрадовалась, зачванилась и в итоге позволила увезти себя из отчего дома. Само путешествие она помнила смутно. Невесту все время везли в закрытой карете, да к тому же на нее внезапно навалился длительный, непреодолимый сон. Разум вернулся лишь в пределах огромного мрачного города. «Геферт!» – донеслось до Лилуиллы. Это название было ей незнакомо. И вот уже несколько дней она безвыходно жила в покоях огромного холодного замка. Почти одна, окруженная скромным количеством нелюдимых, безмолвных, плохо вымуштрованных слуг. А неведомый обещанный королем Абероном жених все не показывался…

Лилуилла опустилась в высокое кресло, взяла в руки надоевшую вышивку и запела. Глубокий, богатый интонациями переливчатый голос девушки трепетно выводил слова грустной баллады о безответной любви, авторство которой приписывали самой Сумасшедшей принцессе:

Влюбился в розу соловей…
И вот хорей и ямбы
Среди березовых ветвей
Слагает в дифирамбы.

Лишь только солнце к вечерку
Не так паляще жарит —
Он розе новую строку
Вновь вдохновенно дарит.

И песня громкая звучит
Над восхищенным лесом,
Но роза вежливо молчит
С безликим интересом.

Она бела и холодна,
А он звенящим тоном
Готов любовь излить до дна
Над трепетным бутоном.

В полете крылья распластал,
Он вдруг не удержался,
К шипам убийственным припал
И грудью к ним прижался.

Душа истерзанно кричит
Любовными словами,
Но сердце больше не стучит,
Пронзенное шипами.

Алеет розовый бутон,
Налитый свежей кровью,
А соловей под смертный стон
Прощается с любовью.

И умер маленький певец…
А в тот же миг случилось,
Что эта роза наконец
Проснулась и раскрылась.

Но не увидит соловей,
Как, напитавшись кровью,
Сияет роза средь ветвей —
Живет его любовью…