Лицо на замену

– В данный момент особого выбора у нас нет, и пока отбор не начался, придётся сидеть здесь. – Постановила она. Как бы ни было грустно признавать, но сбежать сейчас для меня было не вариантом. Начиная от последующей обиды дяди и крестного, и заканчивая моими портретами на досках «Их разыскивает стража», а зная крестного, искал бы он меня именно как самую опасную преступницу, разве что с запретом на смертоубийство.

– Значит, тянем время и продолжаем рисовать мне пятна. – Вздохнула, поднимая оставшийся багаж. Чем в монастыре могут помочь с десяток купальных костюмов от известнейших дизайнеров, и множество косметики и туфель, сказать было сложно.

Скрипящие ворота стали медленно раскрываться, открывая вид на ещё более печальное зрелище, чем снаружи. Неопрятный дворик, множество полудохлых ощипанных кур, чахлый огородик с пожухлой редькой. И самое главное – осунувшиеся лица молодых девушек, в глазах которых давно потух огонь.

– Кажется, они всё поняли. – С натяжкой улыбнулась Элика, скрывая дрожь.

– Я это уже поняла.

Глава 4.

Для начала я стала появляться под солнцем и часто бывать на источниках, пытаясь вернуть хоть немного красок осветлённому телу. Чтобы не было так подозрительно, Элика продолжала ходить на кухню и чистить со всеми орехи, жалуясь мне в свободные минуты, что у нее скоро, как и у меня начнётся аллергия на них, на что мне приходилось закатывать глаза.

– Сколько раз я буду повторять, что это был не просто орех, а средиземноморский юпь – один из самых ядовитых орехов в мире. Их могут готовить только лучшие повара, кто же знал, что наш повар соврал насчёт своей квалификации. Хватит об этом всем рассказывать, чтобы забирать себе мою порцию козинаков. Я понимаю, что ты их тоже любишь, но имей совесть.

Элика фыркала, но продолжала рассказывать, что у леди жуткая аллергия, которая может даже отправить её на тот свет. Не удивительно, что несколько монахинь, которых мы опозорили в первые же дни, проведённые в монастыре, приносили мне в келью кашу с сухофруктами и орехами, а после каялись, что забыли о моей болезни.

Цвет к лицу возвращался слишком медленно, оставаясь болезненно-бледным, но с таким питанием это и не было чем-то удивительным. А вот точки на теле стали постепенно выцветать, на печаль лекарю, в самом деле, начавшему описывать мою болезнь в мемуарах. Пока он не собирался отправлять отчёт крестному, ожидая полного выздоровления.

Скоро мы сможем покинуть это место, а от того на душе становилось легче. На отбор меня теперь не затащат и от желания поскорее выдать меня замуж дядя отступится ненадолго, пока не найдёт нового великого мага, а то и у него самого родится вопреки прогнозам сильный одарённый и меня оставят в покое. А значит, я смогу, наконец, съездить на острова Удачи, где, по рассказам, находится последний оставшийся невредимым храм Потерянных Богов.

Но, как и всегда, радость была моя недолгой, а именно, пока Элика не вернулась с кухни в обнимку с газетой, невесть как попавшей в обитель, и дергающимся глазом.

– Знаааешь. – Проникновенным шёпотом начала она, присаживаясь рядом, вцепившись в бумажные листы, похлеще клеща. – А может ну его. Досидим здесь до конца отбора. Тихо, спокойно, – Лика покосилась на стоящую, на подносе тарелку с кашей, – и кормят… – девушка замялась, но продолжила, – вкусно. Что мы там, на большой земле не видели.

Сделать вывод, почему у подруги состояние близкое к панике, было не сложно. Что-то в злополучной газете настолько вывело её из равновесия, что девушка, на дух не выносившая это место, с радостью была готова здесь остаться.

– Газету! – Протянула я вперёд руку. Девушка отшатнулась, сильнее вжимая шелестящую бумагу в себя. Она повертела головой из стороны в сторону и тихо прошептала:

– Лиона, может не надо. – Надежда в голосе практически убивала. Что так могло подкосить мою подругу, выдерживающую… выдерживающую целую меня.

Спустя несколько секунд, я, всё-таки, вырвала газету из рук сжавшейся Лики, которая не ожидала от меня такого резкого скачка, повалившего её на кровать.

– Так, так, так. Ясно… Стоп. СТОП! ЧТО!? – От крика кажется, задрожали тоненькие стёклышки в бойнице, заменяющей нам окно.

В лёгких словно закончился воздух, в продуваемой всеми ветрами комнате, резко стало жарко, а грудную клетку сдавило тисками. Стараясь отдышаться, использовала проклятую газету вместо веера, но помогало это слабо. От нюхательной соли я бы сейчас точно не отказалась бы, или от крепкого алкоголя.

– Каким образом… я… являюсь фавориткой отбора, если меня там вообще нет! – Слова то и дело срывались на писк, так как я старалась больше не кричать. Возможно, и так криком уже привлекла к нам ненужное внимание.