Лицо отмщения

Михаил Аргир впервые за последние дни чувствовал приятную сытость, плавно переходящую в дрему, и с трудом удерживался, чтобы не уснуть прямо здесь, уронив голову на столешницу.

Настроение его заметно улучшилось. Он сидел, благодушно развалясь на скамье, и глядел из-под полуопущенных век вкруг себя несколько лениво, краем уха слушая застольные беседы соседей. Ему еще предстояло сделать нелегкий выбор, но он откладывал это до той поры, когда ночь окончательно поднимет в небесном куполе свой желтый фонарь и вдосталь наевшиеся и напившиеся купцы и их прислуга начнут расходиться по местам ночевки. В какой-то миг он поймал себя на мысли, что ему жаль каждого из этих бедолаг, всякий час рискующих жизнью ради куска хлеба, но тут же одернул себя, а спустя мгновенье до слуха его донеслось:

– Я верно тебе говорю, Хрогарт, дело там нечистое.

– Это с чего ты взял? – поинтересовался у широкоплечего коренастого бородача неведомый Хрогарт, судя по одежде, на сей раз пытающий судьбу в роли купца.

– Вот ты в Константинополь сколько раз ходил?

– Три.

– А кто таков Михаил Аргир – слыхал?

– Да я и здесь о нем слыхал. Он в этих местах с половцами бился. Рубака знатный!

– То-то же. А там он при василевсе из первейших будет.

– И что ж с того?

– А то, – прихватив собеседника за шею и притянув его к себе, в полный голос продолжал бородач, – что архонт Херсонеса за живого Михаила Аргира ныне сулит две сотни бизантов, а за мертвого сотню. Уразумел?

– Ишь ты, так он что, супротив василевса ополчился?

– Дурья твоя башка! Стало быть, не уразумел. В Константиновом граде на Аргира, как и прежде, не надышатся, а здесь – вон что. Вот и поди гадай, то ли Гаврас на Комнина поднялся, то ли Комнин Гаврасу шею свернуть намерился.

– Да уж, соображаю, – протянул Хрогарт. – Стало быть, цены подскочат.

– А я тебе о чем! – Вещатель хлопнул соседа по плечу. – Вот кумекай. – Он вздохнул. – А хорошо бы Аргира этого живьем изловить – экая уйма деньжищ! Довелось мне на него как-то в Константинополе глянуть – малый, по всему видать, не промах, ну да и мы не лыком шиты.

Именитый потомок императора уронил голову на стол и слегка всхрапнул, притворяясь спящим. Неспешная беседа продолжалась еще довольно долго, пока наконец охотник до херсонесского золота не объявил изрядно заплетающимся языком:

– Пойду я, пожалуй. Ставру обещал к полуночи быть, а уже, поди, и заполночь.

Михаил Аргир исчез из харчевни спустя пару минут. Догнать бредущего вдоль берега по тропинке человека было плевым делом.

– Стой! – тихо, но твердо скомандовал бывший начальник дворцовой стражи.

– Да кто ты такой?..

– Михаил Аргир.

Руки знатного ромея клещами сомкнулись на подбородке и затылке полуночного гуляки. Раздался тихий хруст, и мертвое тело рухнуло с обрыва, ломая прилепившиеся к отвесному берегу чахлые кусты.

Новгородский купец Ставр Людинович с утра был хмур. Еще бы ему не хмуриться, если один из его лучших стражников взял да и упился так, что упал с обрыва и сломал шею. Это не лучший подарок в преддверии грозных порогов, где вода временами стоит ревущей стеной и камни торчат из обрывков пены, точно клыки адского левиафана. Совсем никудышный подарок, когда на счету все крепкие руки, способные держать весла.

Быстрые ласточки вились над рекою, ловя комах и спеша отнести их птенцам к изрытому норами берегу. «Говорят, ласточки предвещают спасение», – глядя на снующих над водой птиц, невесть с чего вспомнил Ставр Людинович.

– Хозяин! – вдруг раздалось у него над головой. Корабельщик резко повернулся. Он не слышал, как подошел незнакомец. К тому же, отличаясь немалым ростом, новгородец не без причины дивился, когда с ним разговаривали сверху вниз. Окликнувший его был выше Ставра на полголовы, щеки его покрывала густая щетина, переходившая в давно нечесанную бороду.

– Я знаю, тебе нужен человек.

– Нужен. – Неспешно произнес купец, оценивающе глядя на чужака. – Кто таков будешь?

– Кто буду – завтрашний день покажет. Кто был – уже не видать.

– Ишь ты! – Купец не был чересчур любознателен и привык, что в приграничье водится немало удальцов, давно и не без причин забывших свое имя. – Стало быть, ко мне желаешь? – продолжая изучать могучего собеседника, поинтересовался купец.

– Желаю.

– С оружием обращаешься?

На губах молодчика мелькнула ухмылка.

– Коли сомневаешься, испытай.

– Недосуг, – отмахнулся купец. – А с веслами обращаться доводилось?

– Доводилось, – кивнул верзила.

– Вот и славно. Оплату какую желаешь?

– До Киева ничего не возьму – только хлеб да кров. Пара коней у меня имеется. В этих краях за них цены никто не даст. А в Киеве сказывают, на такой товар всегда купец найдется.

Ставр Людинович прикусил губу. Его корабль был довольно велик, и все же пара коней – не пара синиц. Но человек ему был нужен, а этот, судя по всему, был крепкий малый.

– На волоке в упряжке пойдут, – коротко выдохнул он.

– Ежели надо, так и пойдут, – без особой радости вздохнул силач.

– Хорошо, веди. Бог даст, все обойдется.

Остроглазый Лис глядел на приближающихся всадников с полным недоумением на лице.