Лицо отмщения

– Сыскались в немалом числе, – кивнул монах, – но голос их тих, ибо как нынешний король Генрих Боклерк, так и брат, а уж тем паче отец его приложили немало сил, дабы никто не посмел иметь свою волю в их владениях. Вернее, – Георгий Варнац с упрятанной в мягкую оболочку непреклонной твердостью поглядел на князя, – в ваших землях, по сию пору захваченных этими волками в человечьем образе.

– Ну ничего, ужо я доберусь до них. А поведай мне, каковы земли те.

– Обширны и преизрядны. И холмов и рек там великое множество. А леса так, может, и поболее, чем здесь, будет. А только через те чащобы с кесаревых времен широкие тракты проложены, на коих по велению прежних государей повозка невесты не должна зацепить телегу с мертвецом. Не здешним чета.

– И сказал бы я, что мудро, – усмехнулся князь, – да только ж, сам посуди, пойдут дожди, дороги размоет, стало быть, не ты силой ратною, а уж сам Господь Бог попущением своим сию землю хранит. Ибо никакой ворог через хляби наши не проберется. А там – всякую пору ходи куда вздумается и когда вздумается. Тут уж не до сна.

– Так ведь и самим же не проехать.

– А куда ехать? Вон как нынче, к Светлояр-озеру? Так одному батюшке ведомо, чего ради мы туда путь держим. А как по мне, так и делать там нечего. – Он усмехнулся и хлопнул монаха по плечу. – Ну да ладно! А кроме трактов какие чудеса и диковинки в тех краях имеются?

– Ну уж чего-чего, а диковинок в тех краях превеликое множество. Вот, скажем, в некой местности, именуемой Гвир, есть церковь, а в ней – алтарь, коий уж сотню лет как висит посреди церкви, ни на что не опираясь.

– Да знамо ли дело? – удивился Мстислав.

– На то оно и чудо! – Георгий Варнац развел руками. – Сказывают, в далекие времена святой Ильтуд узрел в море лодку, в коей два гребца везли к берегу усопшего. А над тем усопшим как раз алтарь и парил. Гребцы поведали, что сей усопший – человек святой жизни, и след похоронить его в освященной земле, сокрыв имя, дабы им впредь не клялись. Когда же было сделано по тому, над последним земным пристанищем неведомого святого Ильтуд воздвиг церковь, в коей алтарь и по сей день парит.

– И что ж, никто не пытался его наземь поставить?

– Отчего ж, находились безумцы. Один из местных вельмож обвязал тот алтарь поясом да силился его поколебать. Пояс сей же миг лопнул, а вельможа тот и месяца не прожил с урочного дня. Другой нечестивец снизу под алтарь вздумал подлезть да глянуть, что там.

– И что же?

– Вмиг ослеп. А вскоре тоже помер.

– Да-а... Хитрое место. Ты уж упреди меня, как рядом будем.

– Непременно упрежу, князь-надежа.

– А еще чем бриттские земли ведомы и знамениты?

– Есть там, скажем, могила разверстая, кто бы к ней ни пришел, хлипкий ли коротышка или же, наоборот, кто дородный и великорослый – все едино могила впору придется.

– А кому ж та могила предназначена?

– Сие-то как раз неведомо. А только сказывают, что ежли в ней три ночи кряду провести, то печали никогда более знать не будешь.

– Ведомое дело – могила от печали лечит! – усмехнулся Мстислав. – Да только здесь срок уж больно малый.

– А то вот еще есть диво, – как ни в чем не бывало продолжал монах. – В давние времена жил в бриттских землях король по прозванию Артур. И была у того короля советчица.

– Девица, что ли?

– Да вроде бы не девица, – с сомнением произнес Георгий Варнац, – но достоверно сие мне неведомо. Советчица же та была глава усекновенная. И хоть ниже шеи у нее ничегошеньки не было, а только Артуру она на все вопросы точнехонький ответ давала самым что ни на есть человеческим языком.

– Да, – вздохнул князь, – вот уж вещь поистине для всякого правителя незаменимая. Да где ж такую взять?

– Так, на эту разводку клиент не повелся, – с досадой в голосе констатировал Лис.

– Может, скрывает? – предположил его напарник. – Хотя если это действительно так, то следует аплодировать актерскому мастерству вашего подопечного, дорогой дядюшка.

– Я все же полагаю, что он действительно ничего не знает об искомом артефакте. Хотя ума не приложу, как всеэтигодыВладимируудавалосьскрыватьего.Если,конечно,предположить,чтомыидемповерномуследу.Потомукакпосейдень,увы,всенашипредположениясутьигравоображения.

– Да уж. История с двумя неизвестными. Первое неизвестное – говорящая невесть кому невесть что голова, и второе – имеется ли оная в наличии, – усмехнулся Камдил.