Лицо по частям. Случаи из практики челюстно-лицевого хирурга: о травмах, патологиях, возвращении красоты и надежды

Когда я спрашиваю, насколько нужным, по их мнению, является наше исследование, простые люди часто отвечают: «Конечно, это отличная идея – вы что, с ума сошли? Почему никто не сделал этого раньше?» Порой нам дают очень проницательные советы по поводу предложенных организационных решений. Думаю, эти мероприятия нравятся мне так потому, что на них у меня появляется возможность поделиться передовыми научными достижениями со своими пациентами. Мне хочется, чтобы они знали, каких высот мы стремимся достичь, чтобы усовершенствовать методы ранней диагностики рака и свести к минимуму вред от лечения. Люди, вне всякого сомнения, по-новому начинают воспринимать наших врачей и играют незаменимую роль в процессе поиска финансирования для наших клинических исследований.

Мне нравится делиться передовыми научными достижениями с пациентами. Я рассказываю, чего мы хотим добиться, чтобы усовершенствовать методы ранней диагностики рака и уменьшить вред от лечения.

Пациенты, которым мы предлагаем возможность участия в нашем клиническом исследовании, вольны сами решать, как им поступить. Как бы тщательно мы все ни подготавливали, как бы подробно ни излагали им всю информацию, у пациентов с диагностированным раком всего два варианта на выбор: согласиться на лечение либо отказаться от него. Первый вариант можно сравнить с поездкой на американских горках, когда ты сидишь, вцепившись руками в поручень до полной остановки, а в последнем случае шансов вообще практически не остается. Возможно, именно поэтому наши пациенты чаще всего так охотно соглашаются, и разговор, как правило, сводится к следующему:

– Это поможет мне, доктор?

– Не знаю, именно поэтому мы и проводим клиническое исследование.

– Хорошо, но это поможет кому-то другому?

– Определенно.

– Отлично! Где мне подписать?

Рандоминизированные контролируемые клинические исследования – единственный способ доказать эффективность той или иной методики, и за годы своей работы я участвовал в организации ряда таких исследований. На данный момент моим наибольшим успехом стало исследование, касающееся применения раствора Люголя для выявления нормальных клеток на границе раковых. Идея заключалась в том, что клетки, которые не окрашиваются в коричневый цвет, являются предраковыми, и эту бомбу замедленного действия можно убрать вместе с опухолью. В общей сложности в нем приняли участие 419 пациентов в двадцати четырех лечебных центрах по всей стране. Менее 10 % пациентов, которым предложили принять участие, отказались от этой возможности, что является неопровержимым подтверждением альтруизма большей части населения Великобритании. Вместе с тем далеко не все клинические испытания представляют одинаковую ценность, и всегда существует опасность злоупотребления ими, когда и без того скудные ресурсы и время талантливых исследователей тратится на доказательство очевидного.

Впервые я повстречал Гордона Смита, ныне профессора акушерства в Кембридже, когда он был старшим ординатором в Глазго; на самом деле он принимал роды у моей жены, когда появился на свет наш сын Джеймс. Хотя разговоры в тот день и были ограничены, я знал, что он весьма талантливый исследователь. Несколько лет спустя Гордон вместе с коллегами опубликовал в рождественском номере «Британского медицинского журнала» («The BMJ») в качестве сатиры на некоторых фанатичных приверженцев доказательной медицины описание полноценного рандомизированного контролируемого клинического исследования по оценке эффективности использования парашюта при прыжке с самолета.

Предлагалась простая методика. Добровольцев случайным образом делили бы на две группы: одну с парашютами и одну без парашютов. Результаты такого исследования могут показаться очевидными, однако они не такие уж и определенные, поскольку некоторые из парашютов могут не раскрыться, а кого-то из участников могут задушить стропы. С другой стороны, некоторым людям без парашютов может повезти приземлиться на стог сена или в сугроб, которые смягчат их падение и позволят им выжить. Таким образом, докажет ли исследование, что парашют необходим и прыгать без него действительно опасно? Далее, чтобы повысить точность результатов, всех выживших требовалось перевести в противоположную группу и повторить эксперимент сначала…

Подобный сценарий был намеренно абсурдным, однако некоторые настоящие рандомизированные контролируемые исследования кажутся не менее нелепыми. Хотя статья и носила насмешливый характер, она подчеркнула важную мысль: если существует какой-то новый метод лечения и неизвестна его эффективность по сравнению с предыдущим, то клиническое исследование непременно нужно проводить. Однако если существует какое-то четкое научное объяснение, почему что-то должно сработать (например, воздействием силы сопротивления воздуха на ткань парашюта), то клинические испытания излишни.

Глава 14