Лицо врага: Дверь (СИ)

В славном, пусть и небольшом, городе Вольнове, названном так за веками повторявшиеся восстания, бунты, попытки вернуть или обрести какую-нибудь независимость, свергнуть царя, освободиться от контроля Ковена Магов или церкви, начать гражданскую войну или просто распустить смущающие верные родине умы сплетни, что местные излишне свободолюбивые жители делали, по слухам, постоянно, было возмутительно спокойно. Нарушить этот покой не могло даже местное управление тайной службы, хотя и очень старалось. Даже предсказания штатных ясновидящих выглядели возмутительно мелко. Новый волостной комендант, присланный в Стольгород всего полтора месяца назад, постоянно всем подряд доказывал, что это, мол, затишье перед бурей. Но доказывал он это в Стольгороде, сюда же доходили только письма, которые можно было аккуратно складывать в нижний ящик стола и отвечать размыто, не соглашаясь и не отрицая. Была бы буря — её бы предсказали. Да, конечно, они ошибаются, в количестве людей, например, постоянно, но разве способны все провидцы разом пропустить что-то масштабное?

Не то чтобы местные службисты скучали или маялись дурью, всё же дел у них было достаточно, да и в неспокойных южных волостях всегда надо было соблюдать осторожность, но и ничем полезным, с чьей точки зрения ни смотри, они при этом не занимались.

Когда на порог местного управления свалилось что-то громко матерящееся, по самую шею в бинтах и кое-где в крови, отчаянно рыжее и через слово кашляющее, первым желанием поломойки и охранников было выкинуть это то ли в сторону городской помойки, то ли в сторону лечебницы для душевнобольных, главное, чтобы под окнами не шумело. Прибить на месте тоже очень хотелось, да только хоронить потом охранники ленились.

И ленились не зря, потому что когда генерал Косов встал, пошатываясь и придерживаясь за стенку, дал себя разглядеть и начал ругаться не просто так, а адресно и в адрес вполне конкретных медлительных сучьих отродьев, отродья были очень рады, что он всего лишь ругается. Правда, быстрее они от этого не стали, слишком были шокированы таким красочным (преимущественно красного цвета) появлением высокого начальства.

Его со всем почётом привели (скорее, принесли, хотя он очень старался несущих отпихивать) внутрь, где он немедленно, отмахнувшись от прибежавшего целителя и робких попыток хотя бы усадить себя на диванчик, озадачил всех новой гадостью: приказал как можно быстрее построить в воздухе ловчую цепь на три ряда, сплести сеть (не сказал, какую, только заговаривался и кашлял) и двигаться над Подрожными лесами строго на север, догнать стольгородских ловцов с тем же заданием и поступить под командование их… на этом слове Косов красиво осел в обморок и не ударился об угол стола только благодаря ладони, заботливо подставленной одним из палачей.

Его со всеми полагающимися почестями, плохо уживавшимися с полагающейся секретностью, отправили в городскую больницу, запугав до полусмерти тамошних целителей и выставив такую охрану, какой и сам царь, пожалуй, не дождался бы, и отправились выполнять приказ, додумав, как могли, недостающие детали. Косова пытались привести в чувства хоть ненадолго, но он был слишком измучен и, главное, истощён магически, и его состояние никак не удавалось перевести даже в безопасный сон.