Лицом к лицу

Этот дуб, покрытый, как буркой, зеленым изумрудом мха, вобравший корнями все соки благодатной земли, повидавший все, что свершалось на ней, радостно приветствующий новый ход жизни — один из любимых образов А. Кутатели. И сам писатель чрезвычайно рано усвоил привычку сосредоточенного спокойствия, возвышенного аналитического раздумья.

Писателю всегда словно тесно в кругу привычных бытовых картин грузинской жизни, отлично знакомых и любимых с детства, и вот обычная деревня Садеметрао с виноградниками и садами, с огнями домашних очагов, светящихся в долине вечером, предстает в воображении А. Кутатели как некое античное видение:

                     …мерцал неприкрытый
У Корисцхали светильник во мраке.
Знать бы, кого там искали той ночью
Меж ив, на плотах зажигая лучины?
Ко́ра ль, как столб светлый, пала в пучину?
Плача ль, Деметра кричала: где дочь ее?
Образы эти во мне как-то свыше,
В Алистмерети, как миф, набухали…

(Перевод Н. Тихонова)

Во всем творчестве А. Кутатели бытовые картины всегда наполняются философским обобщением. Чем пристальней всматриваешься в его художественные образы, картины, тем отчетливей становится интеллектуальное начало поэзии и прозы А. Кутатели. И как бы ни были горячи события и ни энергичны их свершители — писателя не покидает при их воспроизведении эпическое спокойствие. А пишет он, как мы увидим ниже, о годах революции и гражданской войны! Слово, вобравшее в себя бурю истории, обширные философские познания писателя — таково общее впечатление от произведений А. Кутатели.

1

Он родился в 1898 году в Кутаиси, в семье судейского чиновника. Родители А. Кутатели, особенно мать, уделяли много внимания воспитанию детей, стремились с детства пробудить в них любовь к природе, уважение к крестьянскому труду. Этому способствовало то, что в летние месяцы семья со всеми ее разновозрастными, многочисленными домочадцами, подолгу жила в деревне под Кутаиси в Верхней Имеретии.

В селе, в прямом смысле «на иждивении у природы», прошли многие месяцы детства будущего писателя. Аджаметский лес, река Квирила, Зекарский перевал, дорога на Кутаиси с ее неизменными чалвадарами, весь уклад и нравы деревенской жизни глубоко запечатлелись в сознании писателя и нашли свое отражение в его рассказах, повестях, стихотворениях.

С детских лет узнал, полюбил он и Тбилиси, где к началу его ученических лет уже директорствовал в классической гимназии его старший брат. В памяти писателя сохранились поэтичные образы «старого Тифлиса». В 1917 году А. Кутатели, окончив Тбилисскую классическую гимназию, поступает на медицинский факультет Киевского университета. Но учиться в Киеве А. Кутатели не довелось. Киев в то время был ареной ожесточенных схваток между самыми различными политическими силами. Им «владели» попеременно то войска кайзера Вильгельма II (их молодой А. Кутатели увидит затем и в Грузии), то деникинцы, то петлюровцы. В этих условиях небольшая, но дружная колония грузинских студентов, учившихся в Киеве, решила вернуться на родину.

Все это богатство исторических наблюдений, несомненно, помогло писателю впоследствии понять глубже события грузинской жизни 1918—1921 годов, помогло увидеть их на широком фоне всей тогдашней борьбы в России.

В 1919 году А. Кутатели поступил в Тбилисский университет на историко-филологический факультет, где в то время преподавал знаменитый ученый, специалист по античной литературе Григол Церетели. Лекции, беседы и дружба с ним пробудили в А. Кутатели горячий интерес к античному миру, к его культуре, к Колхиде, «грузинской части» античного мира, к изучению связей грузинской культуры и эллинизма.

Несомненно, этот поворот духовных интересов молодого интеллигента от событий гражданской войны, бурлившей по всему югу бывшей царской империи, к античности был обусловлен многими причинами. Октябрьская революция, национально-освободительное движение почти на всех окраинах России пробуждали в народах чувство национального самосознания.

В Грузии этот подъем национальных чувств был использован меньшевиками в антипатриотических целях. Идеологи меньшевизма в те годы усиленно поощряли расширение так называемой «культурной ориентации». Они стремились любыми средствами возвеличить все национальное. Характерно, что и поэзия замечательных советских поэтов Тициана Табидзе, Паоло Яшвили, Валериана Гаприндашвили как раз в годы меньшевистского режима и накануне оказалась тематически сплошь обращенной в древность, в воспевание древней прародины Грузии Халдеи (Т. Табидзе), в лирическое портретирование представителей европейской культуры (В. Гаприндашвили).