Лицом к лицу

— Я буду неподалеку, в стороне. Появление вместе с мастером Тадаши значит слишком многое для духов.

Дон-дон-дон.

— Хорошо. Тогда я пошел, — кивнул Хасимото и протянул руку, которая тут же проникла в пространство.

Легкое движение и пелена пространства отодвинулась, пропуская его в материальный мир. Шаг и Нобу оказывается в помещении.

Этот кабинет находится в углу здания. Это заметно по двум стенам, которые выполнены из стекла. Посредине стоит огромный стол, вокруг которого стоят два десятка кресел. Обстановка больше напоминает комнату для совещаний.

В кресле, у самого края столя сидит мужчина в пиджаке и белоснежной рубашке. Перед ним бутылка дорогого виски, два стакана со льдом и колокольчик. Неизвестный повернул голову к материализовавшемуся мастеру Тадаши и кивнул на стул напротив.

— Не будем же мы говорить стоя?

Нобу молча прошел к столу и сел напротив последнего Ланга.

— Не думаю, что ты не в курсе того, что натворили мои предки, но ты должен понять — другой силы, способной тогда навести порядок в стране не было. Это был единственный вариант, — спокойно произнес мужчина, подхватив бутылку и щедро плеснув в стакан со льдом напитка. — Когда целая империя, ради которой сложили головы тысячи людей, катится к черту... Когда все летит к чертям собачьим и единственное, что интересует всех твоих противников — как побольше откусить... Когда труд многих поколений китайцев на глазах превращается в кровь и пепел сожженных городов... У тебя не так много выбора. Либо ты ждешь сильнейшего и пытаешься урвать как можно больше, либо ты становишься этим сильнейшим и огнем и мечом заставляешь всех склонить голову.

Последний член клана Ланг поднял бокал и набрал в рот жгучий алкоголь. Он не спешил проглатывать и держал его во рту. Жжение от концентрации спирта прошло, язык привык и донес до мозга все тонкие нотки напитка. Только когда он окончательно согрелся, проситель проглотил напиток. Все это время он разглядывал перед собой фигуру невысокого человека в белоснежном кимоно и маске Суцубу. На ней было несколько золотых росчерков, следы от крови и две черные полосы, по которым текла черная густая тьма. Эти полосы пересекали щеки и сходились на подбородке, с которого каплей за каплей она падала на кимоно.

— Это были тяжелые времена. Пока империю рвали на части изнутри, снаружи из степей к нам шли один поход за другим. За десять лет Великая Китайская Империя превратилась в разоренный край. Тогда он и пошел на это преступление. — Мужчина протянул руку и взял с соседнего кресла ножны с коротким мечом. Ножны были из тугой серой кожи, а рукоять была выполнена из кости. На ее навершии красовалась детально вырезанная голова волка. — Мне хочется как-то оправдать своего предка, но фактов не спрячешь. Он знал на что шел, когда решил убить хранителя.

Нобу не проронил ни слова, продолжая рассматривать собеседника. Обычный китаец, ничем не выделяющийся, разве что седых волос слишком много для его возраста.

— Я последний Ланг в этом мире. Последний член проклятого рода. Да, мне сопутствовала удача, да императорский род нас поддерживал и не давал погибнуть, всячески нас поощряя. За столетия рождение ребенка в нашей семье стало настоящим праздником, а похороны обыденностью. В этом году нас осталось четверо. Я две мои младшие сестры и отец. — произнес мужчина, не сводя взгляда с мастера Тадаши. Он снова набрал дорогого виски в рот и так же не торопился его проглатывать. Когда он все же это сделал, то продолжил: — По традиции, если умирает кто-то в нашем роду, то могилу для него копают близкие родственники. Сжигают на погребальном костре только воинов... И я не воин. Могилу мне копать будет некому.

Мужчина отвел взгляд от маски мастера Тадаши и взглянул на небо за окном.

— Я столько раз думал о том, чтобы закончить это все самостоятельно, но... — тут он усмехнулся. — Мои предки столько поколений дежали лицо и мне стыдно быть единственным в роду трусом.

Мужчина вытащил из ножен клинок и принялся внимательно разглядывать лезвие. После нескольких секунд он повернул клинок рукоятью к мастеру и протянул его вперед.

— Все дела, которые от меня зависит я закончил. Долги раздал, а те из них, которые мог — простил. Я прошу закончить пророчество «Забвение»: «Последний из Ланг погибнет от клинка, закаленного в крови духа хранителя „Сумеречного волка“...». Император будет в ярости, ведь клинок — залог его мощи и возможностей... Но...

Нобу внимательно посмотрел на рукоять клинка, а затем поднял взгляд на просителя.

Смазанное движение, и клинок со звоном покидает ножны.

Миг, и в воздухе разносится свист.

Полторы секунды, и на стол падает голова последнего Ланга с перекошенным от боли лицом.

В следующее мгновение в воздух бьет струя крови из перерубленной шеи, а мастер Тадаши медленно и неторопливо вставляет лезвие в ножны.

Труп заваливается назад, и струя крови за минуту превращается в короткий ручеек.

Нобу берет стакан, в котором был налит виски и, приподняв маску делает из него глоток.