Little hunter (СИ)

— Нет, правда неплохо. — Эллисон задумчиво смотрит на нахмуренные брови Питера. — А ты совсем не похож на Дерека, когда хмуришься. Дерек часто хмурится.

— Он в отца, — Питер пожимает плечами — немного недовольно, немного раздраженно. Охотница замечает, но не комментирует.

— В общем, пока все нормально. Завтра серьезная встреча с утра — с папиной двоюродной теткой… — Эллисон замолкает, пытаясь сформулировать, кем неназванная женщина приходится ей. — Папа сказал, что с ней будет трудно…

— Предлагает вешать и жечь? — Питер наклоняет к плечу голову, на секунду сверкая алой радужкой. - Нас, я имею в виду.

— Не настолько гуманно, — уголки нежных губ медленно, но верно опускаются вниз. — Формально — отец глава клана. Но она, несомненно, одна из сильнейших лидеров. И у неё свои представления о том, что и как должно происходить.

— Ты справишься, милая, — Питер говорит мягко, но настолько уверенно, что Эллисон невольно ему верит. Или хочет верить. — Главное, не будь дерзкой. Дамы за шестьдесят принимают это на свой счет и близко к сердцу.

— Мне не нужно её расположение, — Эллисон внезапно серьезно и жестко прищуривается. — Это было бы простым, но ненадежным вариантом. Но мне нужен контроль, Питер. Тебе ли не знать.

— Я не стану советовать тебе поступить так, как поступил бы я, — оборотень хищно, довольно скалится, впрочем, недолго — Эллисон смотрит на него чуть более удивленно и заинтересованно, чем обычно.

— Я могу спросить? — Элли по-турецки подбирает под себя ноги, удобнее укладывая ноутбук.

Питер понимает, что следующий её вопрос будет сложным. Рано или поздно об этом спрашивали все, кто был немного знаком с историей Питера, особенно с последним десятком её лет.

— Ты можешь спросить, Элли, — Питер наклоняет голову, безмолвно подчиняясь охотнице и признавая её право спрашивать. — И я тебе отвечу

— Как ты… смог… убить Лору?

— Элли… — Хейл на мгновение даже выглядит растерянным.

— Ты ведь не думал, что я никогда не спрошу? — Эллисон медленно пожимает плечами, оттягивая в сторону ворот пижамной рубашки, словно ей внезапно становится трудно дышать.

— Я не думал, что ты спросишь об этом сейчас, — медленно проговаривает Питер. — Но… ладно. Я шесть лет провел в коме, Элли, почти все эти годы — в сознании, но при абсолютной отключке тела. Я ненавидел Лору почти так же сильно, как Кейт. Все шесть лет. Потому что она бросила меня подыхать в этой больнице, несмотря на то, что сама стала альфой и могла мне помочь — хотя бы так же, как Дерек спас Кору. Я ненавидел Дерека — трусливого никчемного щенка, угробившего всю нашу семью и даже не попытавшегося что-то сделать для меня. Но Дерека я никогда не собирался убивать. Использовать - да. Но не убивать.

Эллисон молчит, потирая висок круговыми, медленными движениями; неотрывно смотрит на экран монитора, на Питера, замершего в ожидании её слов.

— Лора была слишком похожа на отца, — медленно продолжает Питер, не сводя взгляда с молчащей охотницы. — Она и Дерек. Во всем. Я не ставлю себе это в оправдание, — альфа коротко передергивает плечами. — Кора и близняшки — вылитая Талия. А Лора с Дереком совершенно другие.

Хейл замолкает, встряхнувшись и на несколько мгновений отводя взгляд.

— Ты забыл сказать, что сожалеешь, — ровно произносит Эллисон.

Питер хмыкает, осуждающе взглянув на неё.

— Я не сожалею, Элли. Это не было простым или приятным решением. Это не было адекватным или взвешенным решением. Это не было даже правильным решением, но это было моим шансом на жизнь. И я не сожалею.

Эллисон кивает, барабаня пальцами по кромке ноутбука, через несколько секунд оборачиваясь на бой часов.

— У нас полночь, — произносит мягко и спокойно — напряжение оборотня не спадает, но где-то под ребрами у волка распускается слабая надежда на понимание. — Я позвоню тебе завтра после обеда, ладно? Думаю, завтра будет трудный день.

— Хорошо, Элли, — волк покладисто кивает, едва ли не урча. — Я буду ждать.

***

Крис останавливается у приоткрытой двери спальни Эллисон, занося руку, чтобы постучать, но замирает, услышав голос Питера. Арджент понимает, как выглядит происходящее, но беспокойство и любопытство перевешивают всю сомнительность его поступка. Охотник замирает, почти не дыша, прислушиваясь.

— Выглядишь усталой, Эллисон.

— Я чувствую себя так, словно меня пропустили через мясорубку, — девушка тяжело вздыхает. — Причем сделали это максимально вежливо, сопровождая происходящее реверансами и предложениями скушать что-нибудь вкусненькое.

Питер негромко смеется.

— Скушала?

— Побоялась подавиться, — голос у Элли предельно недовольный. — В этой части света всё действительно очень сложно. И консервативно. Знаешь, все в гербах и, честно, в парчовых портьерах.

— Нет ничего плохого в том, чтобы гордиться своим прошлым. Но при этом нужно что-то делать и для будущего.

— Я сейчас не уверена, что мне удастся заставить их что-то делать. Понимаешь, раскол в клане мне тоже не нужен. Но… они здесь все такие же, как мой дед.