ЛЮ:БИ

Анна Фёдоровна – так велено было величать студенткам синеглазую ифишницу, имя которой мы, косясь на сестру таланта, ук[о]ротим сначала до Анны Ф., а то и до А., – за годы преподавания в колледже к отчеству так и не привыкшая, украсила, едва подавив зевок, небрежным своим росчерком зачетку рыженькой Т., а когда ощутила – кожей: а чем еще? – что осталась одна в кабинетике (том самом, где на обоях, аккурат под портретом Баха, имелся некий дефект, напоминающий след от пули), с облегчением выдохнула.

[чётки]

Д. спрашивает, не вспомнит ли прямо сейчас Т., кто там ходил по пустыне лет сорок, и что-то еще в том же духе, амнезия – но нет, Т. прямо сейчас не вспомнит, Т. говорит, что с такого рода текстами едва знаком, как-то не интересовался особо – читал, конечно, кое-что, читал, это вот да, ну и про Каина с Авелем, а еще про бабу Лота, что в соляной столп об… стоп-стоп-стоп, останавливает его Д., мне про бабу Лота не нать… Т. отмахивается, Т. предлагает Д. взяться за Коран – тоже ведь священная книга, из конца в конец; к тому же, в отличие от Библии, Коран-то у него, у Т., есть – стоит себе на полочке, конь дареный… Д. смеется: надо же, я была о тебе лучшего мнения, я-то думала, ты читал Библию; а ты, пожимает плечами Т., а ты-то сама – что? а что – я, говорит Д., мне лекцию живчикам этим читать, хотела вот фразу ввернуть, но амнезия, а ты не знаешь – ладно, в Сети выловлю; в Сети оно надежней, вторит Т., да открывает толстенную книгу: «Воистину, обитатели Рая сегодня будут заняты наслаждением» – читает, а потом уточняет: сура тридцать шестая. зашибись, вздыхает Д. и говорит, что перезвонит.

Т. тем временем листает Коран: смотрите-ка, смысловой перевод, Комплекс имени Короля Фахда по изданию священного Корана: Медина, Саудовская Аравия… так-так, раздается бесплатно… ага, пожертвовано в качестве вакфа Всевышего Аллаха Служителем двух заповедных мечетей королем Фахдом ибн Абд Аль-Азизом Аль Судом… вот и чудненько, чудненько, потирает руки Т. и представляет коготки Д. – этими бы пальчиками, думает он, этими бы самыми пальчиками… впрочем, на самом интересном месте его размышления прерывает звонок. это снова я, привет; ну, привет, а это снова я; читаешь Коран? нет, тебя жду, в одно лицо как-то не идет, разбираться надо; разбираться – да, надо, а еще лекцию; забей, Д., забей, тебя же не прирежут, если ты ее сегодня не…; ну не прирежут, это да, но по головке не погладят точно; сколько можно, сколько можно уже, блин, тебя звать, мне надоело, мне, в конце концов, все это надоело – ты беспардонно врываешься в мою жизнь, переворачиваешь ее с ног на голову, я даже, черт дери, расстаюсь с ***, а ты… ты… вот именно ты… а что – я, пожимает плечами Д., я – ничего, я в пижаме сижу, целый день сижу в пижаме, представляешь? это же клево, целый день сидеть за компом в пижаме и держать руку на мышке… руку на мышке?.. Т. закуривает, Д. отзеркаливает. Т. замечает, что негоже теребить так долго; кого – тебя или мышку? да пошла ты со своей мышкой, смеется; а ты вот скажи, загадочно говорит Д., скажи, staccato – это отрывисто, да? да, отрывисто. а плавно – как? плавно – legato. знаешь, зевает Д., я просто хочу ввернуть в эту лекцию парочку музыкальных терминов, провести некоторые аналогии… ты сама – музыкальный термин, смеется Т., только тебя нет в словарях, ты непереводима ни на один язык мира. увы, выдыхает дым Д., что выросло – то выросло; ты – portamento, типичное portamento… portamento, не совместимое с ранами моей жизни… уф-ф, какой пафос, ну почему же не совместимое, мурлычет Д., почему же? сейчас вот возьму – и совмещусь: адресок-то, чай… ха-ха, хохочет Т., ха-ха, да ты же боишься, боишься меня! я – тебя? удивляется Д.; да, ты – меня; с чего ты взял? если б не боялась, паззл давно бы сложился; откуда тебе знать, какой именно паззл я хочу сложить… я всё, выстреливают слова из горла Т., всё-всё-всё про тебя знаю… знаю даже то, о чем ты ещё не подозреваешь! с этого места поподробнее, плотоядно улыбается Д., и чего же я хочу? о, милая, про рыбку и penis не будем; а про что будем, солнце? а про то, что ты давно изнемогаешь, про что, мы теряем время исключительно из-за твоего бараньего упрямства… бараньего упрямства? Д. превращается в эхо, Д. и впрямь не знает, почему так долго не приезжает к Т. – он же, Т., ее уже не любит… во всяком случае, так говорит… врет? впрочем, бояться нечего… проблем-то не будет… секс, секс, просто секс… быть может, красивый – быть может, «грязный». такой, какой нужен им здесь и сейчас: жесткий и нежный… тпррру! эк занесло… ау, прием!