Читаем Люба, Яночка… и другие полностью

Люба подошла к воротам садика и услышала знакомый, надломленный хрипотой, голосок. Сердце полетело навстречу дочери, оставляя позади тело. Особенно в такие минуты она больше всего ненавидела себя за то, что сделала…


4


Люба с Олегом стала встречаться через две недели после его массированных атак на ее чувства.

– Девушка-краса длинная коса! Можно пролить на Вас цветочный дождик? – произносил он с пафосом надуманного героя-любовника и вручал ей огромный букет цветов.

– Миссис Люба, разрешите мне украсть Вас на концерт Аллы Пугачевой, – вручая билеты, говорил Олег.

Вычурность его словесных потоков немного раздражала девушку, но она понимала желание Олега понравиться. Прощала незатейливого кавалера, не делая замечаний.

Внимательный, обходительный, он предугадывал все её желания и старался воплотить их в жизнь. Это располагало и даже радовало.

– Любаша, у меня для тебя небольшой сюрприз, – многозначительно заявил Олег. Вот. Читай и просвещайся.

Он протянул ей увесистую книгу в прекрасном переплете. Люба взяла подарок в руки и прочитала на обложке: «Библия».

– Это мне? – неуверенно спросила девушка.

– А здесь еще кто-нибудь есть?

– Здорово! Я так давно хотела её прочитать. Спасибо тебе большое. Это же дорого стоит, – испуганно воскликнула Люба.

– А кто тебе сказал, что ты заслуживаешь дешевых подарков? – невозмутимо произнес Олег.

– Ты сам читал эту книгу? – перелистывая странички, спросила она.

– Просматривал некоторые места, – уклончиво ответил Олег.

С каждым днем Люба чувствовала, что юноша все больше и больше становится ей интересным. Они встречались каждый день и много времени проводили вместе. Валялись на пляже, бродили по городу. А вечерами отправлялись на дискотеки, сидели в кафе, с удовольствием ходили на концерты заезжих гастролеров. Олег ждал начала учебного года в университете, а Люба результаты экзамена. Они были свободны, молоды и счастливы.

– Ты посмотри, какое у нас голубое и пушистое небо, – лежа на пляже и глядя вверх, тихо произнес Олег. – Разве в твоем Израиле может быть такое небо?

– У каждой страны есть свое небо, – философски ответила Люба. – Я читала, что такой голубизны как в израильском небе нигде нет.

– Любое небо будет прекрасным, если под ним будут жить такие девушки как ты, – грустно произнес Олег.

– Ты все шутишь, – покраснев, сказала Люба.

Она даже не почувствовала, когда стала неравнодушна к парню. Олег смотрел на нее влюбленными глазами, но сказать что-либо о своих чувствах, не смел. Да и не нужно было этого делать. Весь его вид говорил окружающим о том, что творилось в его душе.

Но откровенный разговор все-таки состоялся. Скорее признательный и очень бурный. Они признались друг другу в своих чувствах и с ужасом представили, что возможно ближайшее расставание.

– Где справедливость? Я нашел тебя, чтобы потерять? Кому это нужно, скажи мне? – недоумевал Олег.

Люба не знала, что ему ответить. Понимала нелепость ситуации, но особого выхода не видела. Именно в это время пришел ответ из Израиля. Люба должна была ехать в середине сентября на подготовительные курсы в Тель-авивский университет.

– Ты смог бы за мной поехать на край света? – как-то спросила Люба Олега.

Он не задумываясь, ответил:

– С тобой, куда угодно!

– И в Израиль? – спросила, глядя прямо ему в глаза.

Олег замолчал и после некоторой паузы растерянно ответил:

– Не знаю.

Люба понимала, что «край света» – понятие отвлеченное, а Израиль – конкретное. Об отвлеченных вещах можно говорить легко. Они ни к чему не обязывают. Конкретные понятия изменяют жизнь. К ним необходимо относиться серьезно.

Люба понимала это и не обижалась на Олега. Он не врал.

Отец был против взаимоотношений дочери с Олегом.

– Доченька, мне не нравится этот юноша. Я не знаю почему, но предчувствия меня никогда не обманывали, – волнуясь, говорил он. – Тебе необходимо думать о предстоящей учебе.

– Папа, но он мне нравится, – оправдывалась Люба.

– Не губи себя. Вы абсолютно разные люди, – продолжал отец. – Смешанные браки счастливыми бывают редко.

– Ты националист? – возмущенно спросила она.

– Я, доченька, – реалист, – тихо ответил отец.

А мать видела в их отношениях слабую надежду на свершение ее тайных надежд. Поэтому всячески поощряла их дружбу.

– Что за горе, если девочка встречается с мальчиком? – недоумевала она. – Подумаешь, свет перевернулся. Ты бы лучше думал, где деньги заработать. И перестань делать проблему там, где ее нет.

Отец с ней не спорил. Только грустно смотрел на дочь и о чем-то печальном размышлял.

Люба не знала, что делать. Девчонки советовали не терять такого парня.

– Олег – классный. Он тебя любит, – разливала словесную хвалебную патоку Вита. – Женись, дурёха, а затем вместе уедете в твой Израиль.

– Я бы никогда-никогда не отказалась от любви и любимого человека ради какой-то учебы, – не останавливаясь, строчила Алиска.

Их доводы не очень трогали Любу. А вот собственные чувства заливали сознание горечью возможной разлуки: «Почему это произошло со мной? Почему сейчас? Разве я смогу без него жить?»

Перейти на страницу:

Похожие книги

Судьба. Книга 1
Судьба. Книга 1

Роман «Судьба» Хидыра Дерьяева — популярнейшее произведение туркменской советской литературы. Писатель замыслил широкое эпическое полотно из жизни своего народа, которое должно вобрать в себя множество эпизодов, событий, людских судеб, сложных, трагических, противоречивых, и показать путь трудящихся в революцию. Предлагаемая вниманию читателей книга — лишь зачин, начало будущей эпопеи, но тем не менее это цельное и законченное произведение. Это — первая встреча автора с русским читателем, хотя и Хидыр Дерьяев — старейший туркменский писатель, а книга его — первый роман в туркменской реалистической прозе. «Судьба» — взволнованный рассказ о давних событиях, о дореволюционном ауле, о людях, населяющих его, разных, не похожих друг на друга. Рассказы о судьбах героев романа вырастают в сложное, многоплановое повествование о судьбе целого народа.

Хидыр Дерьяев

Проза / Роман, повесть / Советская классическая проза / Роман
Антон Райзер
Антон Райзер

Карл Филипп Мориц (1756–1793) – один из ключевых авторов немецкого Просвещения, зачинатель психологии как точной науки. «Он словно младший брат мой,» – с любовью писал о нем Гёте, взгляды которого на природу творчества подверглись существенному влиянию со стороны его младшего современника. «Антон Райзер» (закончен в 1790 году) – первый психологический роман в европейской литературе, несомненно, принадлежит к ее золотому фонду. Вымышленный герой повествования по сути – лишь маска автора, с редкой проницательностью описавшего экзистенциальные муки собственного взросления и поиски своего места во враждебном и равнодушном мире.Изданием этой книги восполняется досадный пробел, существовавший в представлении русского читателя о классической немецкой литературе XVIII века.

Карл Филипп Мориц

Проза / Классическая проза / Классическая проза XVII-XVIII веков / Европейская старинная литература / Древние книги
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное