Любаша (СИ)

— Могу сберечь ваш капитал, — перебила его. — Как часто умирают невольники? А горожане? Все они пополняют казну так или иначе. Если заставлять соблюдать чистоту: мыться каждый день, есть из чистой посуды не гнилое и чистыми руками — смертей будет меньше. Если держать в чистом теплом помещении — еще меньше. Велдон сказал, что у лекарей есть такая теория. Предложение не голословно.

— У нас подают чудесные блюда. Прошу, угощайтесь.

Оказалось, я вцепилась в руку капитана, а он героически молчал.

— Иди уже, Люба. Ты сделала все, что могла, — усмехнулся Мюррей, подталкивая в спину. — Заканчивай представление и отпусти Руперта.

— Ты лишаешь меня веселья, — поморщился градоправитель.

Дальше не слышала, предпочитая идти, куда послали. Иногда лучше молчать. Жаль, что понимаю это слишком редко.

***

Руперт

Это не мой свет.

Я сошел с дистанции еще там, на площади, когда не добавил монет… Когда отказал в опоре, по сути, в защите, которой так кичатся мужчины перед женщинами, полагая это своим первоочередным долгом. Она взяла и довела дело до конца, использовав все свои возможности. Я просто сдался, посчитав невозможным, а должен был сказать «да» и костьми лечь, но сделать.

Не захотел прилагать усилия. Потому, что так не принято. Потому что привык получать, а не отдавать.

Думал сберечь, предлагая колпак от ветра, на деле пытался накрыть темным платком, чтобы сияло только для меня.

Я хотел, но не подумал, чего хочет она. Знал, что шаблоны не подойдут, что надо меняться, а это так сложно… Знал и просрал гонку на старте.

Градоправитель Белд — та еще сволочь, но любую сволочь можно купить. В этом их прелесть.

А может испугался?… Быть зависимым, чувствовать по-настоящему? Так боялся возможности потерять, что решил и вовсе не начинать…

Лучше попробовать и проиграть, чем всю жизнь жалеть об упущенных возможностях.

***

Люба

Капитан меня игнорировал, заворачивая на подлете в обратную сторону по любому вопросу. Обратная дорога прошла вся на нервах. Чудом освободившиеся семьи сразу принесли личную клятву Мюррею, старуха лишь общие формулировки и отчего-то личную мне. Травница сказала просто:

— Ты меня подобрала, с тобой и мучаться, болезная. Дело свое буду делать на совесть.

Начальника устроило. Соображения по новым жителям Мюррею, переданным через Руперта, не принесли обратной связи. С чего вообще взяла, что имею хоть какой-то вес?

Вообще, мужчина стал подавленным, молчаливым и угрюмым, а еще работящим. И это было странно. Он как будто взвалил на плечи кусок монолита, что в одиночку пер Джонатан. Ну, у каждого свои тараканы. Главное, не заразиться чужими.

Травница поначалу мотала всем нервы, доводя едкими замечаниями.

— Боги в моем лице дали тебе второй шанс. Не упусти, — вкрадчиво нашептала, отведя в сторонку, не зная, как еще повлиять.

Простые шутовские слова возымели невиданный эффект — уровень желчи упал до минимума.

Вечером Мюррей сам предложил посидеть на веранде. Шла как на плаху. Выпили взвар, посидели в тишине.

— Люба, вы молодая, чересчур энергичная, привлекательная, очень неудобная, деятельная добрая женщина. В каких-то областях знаний много, в нужных частенько пусто. Глубочайше благодарен за все, что делаете и сделаете для городка… Но вам надо повзрослеть. Вы как ребенок лезете во все дурно пахнущее, пытаясь попробовать на зуб, совершенно не заботясь о последствиях. Сначала делаете, потом думаете. Надо наоборот. Вы могли послать записку с просьбой выкупить людей. Я бы выдал это за свой каприз, нашел бы причину… А теперь Белд, градоначальник и успешный работорговец, заинтересован вами. Лично. Да так, что предлагал триста золотых, даже готов подождать, пока наиграюсь. Пришлось назвать вас своей любовницей, теперь вам не выйти выгодно замуж, слухи расходятся быстро и далеко. Белд постарается… Я не вечен, меня могут подстрелить, отравить, утопить, мало ли. Найдите себе, пожалуйста, мужа. И пусть уже его голова болит за вас. Я устал.

Он тихо встал и ушел, а я улыбалась. Вот такая защитная реакция, чтобы собеседник не понял, как сильно плохо. Слезам дала волю только в своей комнате. Робкая радость от «привлекательная» сплющилась в кашу под ударом отповеди мужчины. Если таким образом собирается надавить на замужество за Руперта — кукиш ему. Я вот сейчас погорюю, выпью чудесной настоечки от нервов и еще погорюю.

Все равно останусь неудобной и деятельной…. но начну думать. Наверное, он прав.

***

Мысли облепили и кололись, как теплый шерстяной свитер. Ни избавиться, ни успокоиться. Так и уснула, придавленная их грузом. Утро не принесло облегчения. Каша сгорела дважды, все валилось из рук, настроение ниже плинтуса.

— Люба, — укоризненно произнес Велдон, — отдохни. Давай, иди, прогуляйся, съешь вкусного, поболтай с Олафом… Отыщи свое внутреннее равновесие.