Люби меня, я бегу от тебя

Я в замешательстве смотрю на него, и мне становится больно даже от того, что я просто хмурюсь.

– Не понимаю, о чем ты.

Он ругается себе под нос и продолжает ворчать:

– Пока мы ждали такси до дома, я поговорил с вышибалой. Оказывается, этот клуб – настоящий наркопритон: Кадек хотел загрузить тебя экстези. Так что из-за этого и из-за проституток я решил закончить наш мальчишник пораньше.

Я морщусь, не слишком удивленный услышанным, и мечтательно улыбаюсь:

– Ты принял правильное решение. Спасибо, супермен.

Я в знак благодарности похлопываю его по колену и делаю вид, что снова засыпаю, но он бьет меня по башке. Я вскрикиваю от боли; комната перед глазами расплывается.

– Это не смешно, Джейсон. С тобой всегда так, я уже начинаю уставать. Больше никаких глупостей, пока не вернемся в Париж, окей?

– Да, да… К слову, я ни с кем не спал?

– Нет.

– Хорошо, это главное. Было бы жаль этого не помнить.

Он громко и тяжело вздыхает, потирая виски.

– Ты уверен, что я ничего не принимал? – уточняю я. – Потому что я странно себя чувствую… мне слишком жарко…

– Мы на Бали, Джейсон.

– …и челюсть онемела… Черт, я теперь подсел на экстези, Лоан, я это чувствую. Знаешь, где его можно достать? Погоди, а на что оно похоже? Его нюхают или глотают? Проклятье, у меня уже ломка, я начинаю потеть!

Лоан равнодушно на меня смотрит:

– У тебя нет ни ломки, ни зависимости от экстези, придурок. Это просто похмелье. Ты весь мокрый, потому что в три часа ночи полез в душ, чтобы спросить, почему он плачет.

Он говорит, что хочет прогуляться по пляжу Кута, и я еще раз его благодарю. Я не попробовал никаких наркотиков, ни с кем не переспал и залил свои проблемы алкоголем; по моим меркам, вечер удался.

Когда боль становится выносимой, я принимаю шотландский душ – и мгновенно просыпаюсь, а чуть позднее, за завтраком, выпиваю две таблетки аспирина. По возвращении в комнату меня вдруг озаряет.

О нет. Пожалуйста, только не это.

Я бросаюсь к лежащему рядом с джинсами телефону. Я взываю к богам в надежде на то, что вчера я не отправлял ничего, о чем буду жалеть, но…

Поздно. Все я отправлял.

Сгорая от стыда, я перечитываю наш с Зои разговор. Односторонний, учитывая, что она так мне и не ответила.

Я: ЗОИ!!!!! Я скучаю по твоим волосам. Они такие розовые ЛОЛ.

Я: Ты на меня обиделась, да? Я знаю, что ты обиделась.

Я: Зои, я хочу, чтобы мы купили черепаху.

Я: Ее будут звать Франклин, и она будет уметь завязывать шнурки.

Я: Кстати, твоя левая грудь меньше правой.

Я: Почему Винни Пух носит футболку, но не носит штаны? ЭТО НЕЛОГИЧНО.

Я: ПОЧЕМУ МЕДВЕДЬ ВООБЩЕ НОСИТ ФУТБОЛКУ?

Я: Думаю, я подсел на экстези.

Ага, ничего больше я бы и не вспомнил.

ЗОИ

Ненавижу его.

Не потому, что он меня не хочет, это я переживу – не то чтобы я была в него влюблена или что-то в этом роде. Мы ведь даже толком не знаем друг друга!

Нет, я ненавижу Джейсона за то, что он заставил меня усомниться в себе. В своем теле, в том, что я могу быть желанной. И усомниться настолько, что с самого его отъезда на Бали я постоянно об этом думаю.

К тому же у меня начались месячные. Всем прекрасно известно, какая я, когда мне нехорошо: взбудораженная и в плохом настроении. В это время Лоан предпочитает держаться от нас с Виолеттой подальше.

Он знает.

Проблема в том, что меня избегает и лучшая подруга. Поэтому я в одиночестве валяюсь в пижаме на диване и поедаю сникерсы и черничные кексы из «Маркс и Спенсер». А юная мисс в это время встречается с симпатичными парнями в веганских ресторанах, которые ей порекомендовала Я.

Жизнь несправедлива.

На выходе из ЭСМОД я предложила Виолетте и Александре, нашей подруге, прикупить закусок в баре в Бастилии. И вот я здесь, с бесстрастным лицом слушаю, как они смеются и разговаривают, и стараюсь не думать о только что проглоченной спустя две недели голодовки еде – иначе сразу же побегу в туалет.

Джейсон – лжец. Он не захотел со мной спать потому, что я недостаточно худая. Если бы я весила на десять кило меньше, он бы точно не отказался!

– Прошу прощения?

Я оборачиваюсь в ту сторону, откуда раздается этот глубокий, хриплый голос. Красивый парень в тонких очках робко мне улыбается, положа руку на спинку моего стула. Я уже собираюсь послать его, как вдруг замечаю у него на лбу завиток волос цвета карамели. Должна признать, его некая схожесть с Кларком Кентом кажется милой.

– Прости, что отвлекаю, – говорит он, опускаясь рядом со мной на корточки.

Он оглядывается через плечо и кривится. Я замечаю невдалеке группу смеющихся парней.