Люби меня, я бегу от тебя

– Ладно, я буду честен. Я совершил ошибку, сказав этим идиотам, что ты очень красивая. И, естественно, они заставили меня к тебе подойти.

– Заставили? – усмехаюсь я, перекрикивая музыку.

– Они шантажировали меня одним очень позорным видео. Пришлось найти в себе мужество.

Я закатываю глаза, сдерживая улыбку. Сидящие рядом девочки не обращают на нас внимания.

– Так что вот: ты очень красивая, и я бы хотел купить тебе выпить. Я пойму, если ты откажешься. Но если согласишься, то окажешь мне большую честь.

Пару секунд я колеблюсь, а затем выпрямляю скрещенные ноги и встаю. Он тоже поднимается и оказывается на целую голову выше меня.

– Я буду дайкири.

Я узнаю, что Кларка Кента на самом деле зовут Дэмиен. Он с радостью покупает мне напиток, а чуть позднее – еще один. Он рассказывает о том, кем работает, о своих издевающихся друзьях и о том, как умеет откупоривать бутылки с помощью ножа.

Когда мы снова садимся, к нам подходят его друзья. Я специально сажусь рядом с Виолеттой, потому что знаю, что ей неуютно в толпе, и мы делаем групповое фото.

– Отправлю ребятам, – сообщает она, пританцовывая на стуле.

Я знаю, что Джейсон это увидит, и наслаждаюсь своей маленькой победой. Еще больше я смакую то, что, когда мы в ночи возвращаемся домой, в моей сумке лежит записка с номером Дэмиена.

Виолетта падает на кровать и моментально начинает храпеть, я же неспешно раздеваюсь. Это глупо, но, сколько я себя помню, я никогда не могла заснуть без музыки. Поэтому я беру телефон, чтобы открыть «Спотифай», и с удивлением обнаруживаю сообщения.

Все они от Джейсона, в списке контактов переименованного в «Мудак № 3».

Да, я знаю нескольких мудаков.

Его сообщения абсолютно бессмысленны (явный признак того, что он напился), но я чувствую, как улыбаюсь в темноту.

«Я скучаю по твоим волосам».

Вот и отлично.

* * *

Джейсон – это Джейсон, но должна отдать ему должное: он не только настойчивый, но и не боится показаться глупым.

Мудак № 3: Хорошие новости, я не подсел на экстези.

Сидя за завтраком, я качаю головой, удивленная, что он продолжает разговаривать с пустотой. Я откладываю телефон на стол и проглатываю последний черничный кекс. В моем рту взрывается множество разных вкусов, и я выпускаю громкий, довольный стон: они никогда мне не надоедят.

Мой телефон вибрирует, и я рычу.

Мудак № 3: Знаю, мне стоило бы прекратить тебе писать, но раз уж ты до сих пор меня не послала, я продолжу это делать. Я убежден, что, когда людям исполняется двадцать, они перестают обижаться.

Я: Кто это?

Мудак № 3: Ха-ха, очень смешно.

Я: Мне что, по-твоему, двенадцать? Я не обижаюсь, осел. Просто мне на тебя до лампочки. И я не понимаю, почему ты раздуваешь из мухи слона. Мы чуть было (снова) не переспали, но этого не случилось. Точка.

Мудак № 3: Пока что*

Я: Ни за что*

Я тихонько ругаю себя за свою слабость. Черт возьми, я же обещала больше ему не отвечать.

Мудак № 3: Что у тебя в телефоне за автокоррекция такая? Ты что, выставила замену «О, Джейсон, я так сильно хочу, чтобы ты вошел в меня, аж трясет» на «Ни за что»?

Я поднимаю глаза, удостоверяясь, что Виолетты нет рядом и она этого не увидит. Меня бросает в дрожь.

Я: Скорее замену «Упс, ты упустил свой шанс».

Мудак № 3: …………ты серьезно? Только потому, что я впервые, мать твою, в жизни пытаюсь быть джентльменом? Офигенно, твою мать.

Я: Хватит говорить «твою мать».

Мудак № 3: Твою мать, если я захочу сказать «твою мать», я скажу! Твою мать!

И он удивляется, почему я его игнорирую.