Люби меня всего (ЛП)

За последние два месяца у меня было несколько стычек с Ридом. Ни одна не заканчивалась хорошо. Каждый раз, когда я оказывался в его присутствии, меня вышвыривали за дверь и говорили никогда не возвращаться. Я воспринимал каждый эпизод скептически — снаружи. Внутри, должен признать, это было больно. Рид не говорил со мной и не слушал, когда я только хотел объяснить, что я не угроза и что мне нравится Орин. После этого всегда приходило сильно уныние, особенно потому, что его появление всегда было резким.

Рейн появлялся ещё один раз, а Коэн дважды. Моя неловкость с Рейном оставалась, но из-за того, что его появление во второй раз было таким же коротким, как в первый, у меня не было времени особо привыкнуть к мысли о ребёнке в теле Орина.

Коэн… был намерен завоевать меня. Когда я поделился этим с Орином, он только похихикал и заверил меня, что всё об этом знает.

Дневники… те, к которым меня не подпускали.

Были дни, когда я чувствовал себя чужаком в семье, связанной тесными узами.

Коув и Тео оставались загадкой. Я ещё не встречался ни с одним из них и иногда, эгоистично, надеялся, что не встречусь никогда. С Орином и тремя другими личностями было уже достаточно сложно. Я нервничал от мысли, что нужно будет балансировать с ещё двумя альтерами, которым я могу понравиться, а могу и нет.

Я открыл дверцу духовки и проверил запечённую курицу и картошку. Волна пара ударила мне в лицо, отчего сразу же запотели мои очки. Я повернул лицо в сторону и ждал, пока моё зрение очистится, прежде чем заглянуть в духовку. Пикантный запах лимона и трав ударил мне в нос, и мой желудок заурчал в ответ. Кожа на курице была золотисто-коричневой; как и картофельные кубики, которые я бросил в оливковое масло и посыпал чесноком и розмарином. Всё выглядело готовым, включая морковку, которая варилась на пару.

Я проверил время, доставая блюда из духовки и ставя их сверху на плиту, чтобы остыли. Было без четверти шесть.

Я выключил плиту и набрал быстрое сообщение Орину, давая ему знать, что уже еду. Он настаивал на том, чтобы прийти пешком, но я категорически отказался. Температуры была ниже нуля, и последние два дня выпало значительно много снега, оставляя тротуары едва проходимыми.

Надевая пальто, я осмотрел гостиную и столовую. Всё было чисто. Стол был накрыт для ужина, включая мои самые красивые тарелки, которые я унаследовал от бабушки, сложенные салфетки и рождественскую свечу посередине. Это выглядело интимно и напоминало атмосферу для свидания.

— Это не свидание, — напомнил я себе, надевая ботинки.

Я повторял себе это заявление весь день, но не смог устоять перед тем, чтобы сделать всю атмосферу подходящей именно этому заявлению. Начиная от освежителей воздуха, которые я купил, до тихой музыки, которая уже играла на фоне, именно таким всё и казалось.

Глубоко внутри, я по-прежнему не мог избавиться от этих чувств, которые развивались у меня к Орину. На самом деле, чем дольше я знал его, тем существеннее они становились. И он не особо прояснил, состоим мы или нет в статусе отношений… а я и не спрашивал, потому что это казалось некомфортным для него разговором.

Дорога до его дома была медленной. Улицы были наполовину расчищены, но слякотные. В переулках было ещё хуже. С сезоном зимы темнело рано, и в это время вечера рождественская суета была напряжённой. Все закупались к предстоящим праздникам, и движение было тяжёлым.

Когда я остановился на его подъездной дорожке, был уже седьмой час. Он ждал у входной двери, закутанный в чёрную вязаную шапочку, шарф, чёрное зимнее пальто и ботинки. Он обнимал себя, защищаясь от холода, и поспешил к машине, как только я остановился. Сев в салон, он снял свою шапку и провёл пальцами по своим светлым волосам, улыбаясь.

— Привет, — сказал он скромным тоном, к которому я привык. За последние два месяца он значительно вышел из своей оболочки, но от робости он избавиться не мог. Это было просто частью того, кто он есть.

Я ответил ему улыбкой и выехал с дорожки.

— Надеюсь, ты голоден. Я приготовил нелепо много еды.

— Ужасно голоден, — он вздрогнул и вытянул голые руки перед печкой, ища тепла.

После его действия я включил печку на максимум, пуская горячий воздух на нас обоих.

В своей квартире я не упустил, с каким интересом Орин посмотрел на накрытый стол и вслушивался в играющую музыку. Он ничего не комментировал, и я сразу же начал переживать, что зашёл слишком далеко, пока не увидел, как он улыбается сам себе, когда думает, что я не смотрю.

— Я только доделаю пару тарелок и вынесу их. Тебе принести что-нибудь выпить? Я купил вино, но не знал, будешь ли ты.

За всё время, что мы провели вместе, я никогда не видел, чтобы он пил алкоголь. Коэн пил, но не Орин. Когда его лоб нахмурился от моего предложения, я пожалел, что не взял несколько альтернативных вариантов.

— На самом деле, я не должен пить. Меня держат на антидепрессантах, но я люблю вино, и сейчас праздники, верно?