Люби меня всего (ЛП)

Это был настоящий вопрос, и взглядом он искал настоящий ответ, будто он не был уверен, что может сделать выбор сам. Я понятия не имел, что он принимает лекарства, которые несовместимы с алкоголем. Коэн никогда не упоминал об этом. И не казалось, что его это заботило.

— Я могу сбегать в магазин и купить бутылку колы или что-то ещё, мне следовало спросить заранее.

Орин покачал головой в ответ на предложение и надавил на глаз костяшкой пальца.

— Н-нет… Всё нормально. Если честно, я ненавижу это правило. Все остальные его нарушают. Почему мне нельзя? Вино подойдёт идеально.

Неохотно, я извинился и пошёл за тарелками на кухню. Вернувшись и расставив их на места на столе, я замешкался. Отчасти я планировал зажечь свечи в центре стола — что казалось хорошей идеей, когда я думал об этом раньше — но в данный момент я застеснялся, зная, что это зайдёт на территорию свидания, а я не был уверен, что это приемлемо.

Обстановка всё равно была интимной, и осанка Орина и постоянная суета, в паре со случайными робкими улыбками, когда наши взгляды встречались, говорили мне, что он это заметил. Со своим уже очевидным провалом, я взял коробок спичек и всё равно зажёг свечи.

«К чёрту всё, это свидание».

Орин наблюдал за мерцающим огнём и снова окинул взглядом квартиру, прежде чем остановиться на моём лице и одарить меня очередной тёплой улыбкой. От этого на моей коже танцевали мурашки. У него были самые красивые глаза и губы, и я обожал то, как он светится от удовольствия.

Не обмениваясь словами, мы принялись за еду.

— Это очень вкусно, — сказал он, указывая вилкой на запечённую курицу.

— Спасибо. Моя мама настаивала на том, чтобы я помогал ей на кухне, пока взрослел, так что я мог кое-что запомнить.

— Я не могу разобраться, как сочетать травы и всё такое, чтобы было вкусно. Тео повар. Он занимается этим вплотную и заполняет холодильник разнообразными… — он прервался и поднял взгляд к моим глазам, сжимая губы в тонкую линию. — П-прости.

Он опустил подбородок к груди, засовывая в рот маленький кусочек курицы. Говоря о своих альтерах, он часто начинал чувствовать себя неловко. Я знал, что он считает себя странным или ненормальным — два термина, которые беспокоили меня больше, чем он знал.

— Ну вот, снова заставляешь меня завидовать. Знаешь ли, не у всех у нас внутри может быть армия людей, чьи навыки превращают нас в совершенного сверхчеловека, который хорош во всём.

Он попытался скрыть свой смешок, когда кончики его ушей порозовели.

— Это настолько далеко от правды, что просто страшно.

— Может быть, но ты засмеялся. Значит, Тео готовит?

Я изо всех сил старался сделать так, чтобы ему было комфортно с самим собой. Особенно потому, что весь мир будто был нацелен на противоположное. К этому моменту я надеялся, что он понимает, что я никогда не буду осуждать или дразнить его насчёт его состояния, и что я всем сердцем его поддерживаю.

— Готовит. Любит пробовать новое. Я никогда не знаю, что найду в холодильнике или морозилке. И у него сумасшедшее количество кулинарных книг. Я разорюсь от того, сколько он тратит на продукты.

Я радовался тому факту, что его нервное заикание практически исчезло. Это многое говорило об уровне его комфорта, и я использовал этот как руководство, чтобы узнать, как он чувствует себя в определённых ситуациях.

— Моей маме понравился бы Тео. Они часами говорили бы о рецептах и еде.

Он заёрзал на месте, один раз оторвав взгляд от тарелки, но не ответил.

Воспользовавшись плавным переходом, я положил вилку рядом с тарелкой и вытер рот салфеткой.

— Кстати о моей маме, она устраивает семейный рождественский ужин на следующей неделе, двадцать второго. Ты не хочешь поехать?

Взгляд Орина поднялся к моему лицу. Кровь отлила от его щёк, делая его бледным. Он снова отвёл взгляд, сосредотачиваясь на еде. Вилкой он немного слишком сильно надавил на картошку, и я не упустил лёгкую дрожь в его руке.

— Эмм… Я н-не хочу вмешиваться в с-семейные дела. Но спасибо, — картошка так и не оказалась у него во рту, а вместо этого поёрзала кучу раз по тарелке, прежде чем Орин снял её с вилки и вместо неё наколол морковку.

— Меня всегда просят привезти друга. На самом деле, моя мама будет в восторге, если я кого-то привезу.

— В к-качестве спутника? — прошептал он. — О-она, наверное, имеет в виду с-спутника. Не меня.

Именно этого и хотела моя мама. Потому что даже если я тащил с собой Эвана, она полвечера болтала о том, что мне нужно осесть и найти мужчину. Но почему не Орин?

— Моя мама полюбила бы тебя до безумия.

Это был не ответ — и потому, что мне хотелось бы назвать его своим спутником, я надеялся, что он увидит слова сквозь мой умный обход темы.

Оставив вилку на краю тарелки — с всё ещё наколотой несъеденной морковкой — он потянулся за вином и сделал глоток больше, чем те маленькие глотки, которые он делал до этого.

— Я н-не думаю, что хочу этого, — его щёки покраснели, и он снова поднял бокал к губам, глотая ещё больше вина.