Люби, Рапунцель (СИ)

«Зря мы на «ты» перешли, – озабоченно подумала Даня. – При формальном общении между нами были четкие границы. А сейчас кажется, что он ко мне вплотную подобрался и чуть ли не на ухо нашептывает. И манера общения его слегка изменилась. Будто свободу ощутил. Для высказывания всяких жутко напрягающих меня мыслей».

– Якову я тоже собираюсь сказать, что у меня к нему никакого интереса, кроме рабочего, нет, – сдерживая сердитость, сообщила Даня.

– Так все-таки ты поняла, на что он надеется? – Глеб улыбнулся.

– Что?

– Ни в чем ты не заблуждалась, ты все прекрасно понимала. Всегда.

– Стоп. – Даня даже подскочила в кресле, четко ощутив, что ее надули. – Но ты сказал, что…

– Да. Немного смухлевал. Хотел услышать от тебя, что ты осознаешь ситуацию, а не пытаешься закрыться.

– Я… Хорошо. – Даня, не скрываясь, устало выдохнула. – Я никогда не делала того, что может помешать работе. И не собираюсь,босс.

– Как и я. – Глеб, несмотря на щекотливую ситуацию, был спокоен и собран. Дане даже завидно стало. – Моя личностная проблема в том, что на мне нешуточная ответственность. А еще мне дорог Яков. И, к несчастью, ты – единственный человек, которому я могу, как менеджеру, доверить своего племянника. Я ему не отец. Он – не мой ребенок. Но он, несомненно,мой.

«Как же голова раскалывается».

Мысленное сетование не помогло. Однако прогнав про себя последнюю часть монолога Левина, Даня встрепенулась от внезапно пришедшей на ум мысли.

–Босс, – она тщательно выделила обращение интонациями, – давайте пройдемся по фактам. Неужели вы запали на девушку только потому, что она слишком уж ответственно подошла к заботе о вашем племяннике и по совместительству главной звезде вашего шоу? – Даня критично осмотрела себя и развела руками, словно предлагая Левину полюбоваться собой – непримечательной девчонкой со своими пунктиками. – Втюрились в девицу всего лишь потому, что она готова разбить башку за вашего ребенка? Ха-хе, – она фыркнула. – Не путайте благодарность с влюбленностью. Будьте солиднее, босс, разумнее, ну.

«Дерзко, блин. Но мы же типа временно на короткой ноге?»

Глеб пару раз моргнул, а потом зашелся хохотом.

«И смеется он сегодня в десять раз чаще, чем обычно», – с беспокойством подметила Даня.

– Поразительно, – отсмеявшись, Глеб подвинулся на край кресла и повернулся в сторону Дани. Так их колени стали чуточку ближе. – Ты поразительна. Получив мое признание, ты первым делом начала анализировать мои чувства…

– Это попытка воззвать к здравомыслию. – Даня постучала пальцем по собственной голове.

Мужчина хмыкнул.

«Ой!» – Даня отшатнулась, потому что рука Глеба вдруг резко опустилась на подлокотник ее кресла.

– Значит, не принимаешь?

– Э?

– Мои чувства.

– Да-а, – опасливо протянула Даня. – Не принимаю. – Осторожная пауза. – Приказ об увольнении ждать?

– Что за глупости? – Глеб поднялся на ноги. Девушка видела теперь только его спину. – Сказал же, ты нужна мне. И ты нужна мне рядом с Яковом. Однако я принимаю.

– Что принимаешь? – растерянно уточнила Даня.

– Отказ на признание.

– Правда?

«И все? Так просто? Быстро объяснились и разбежались? Супер. И работа, кажется, не пострадает».

– Да, правда. – Глеб посмотрел на нее через плечо. – Принимаю отказ наэтопризнание. В следующий раз подготовлюсь лучше.

– Следующий раз? – вяло повторила за ним Даня.

– Что ж, пообщаюсь с организаторами. – Он пригладил встопорщенные волосы и оправил пиджак. – Узнаю, какое впечатление на них произвели наши конкурсанты.

Напоследок Глеб одарил ее обворожительной улыбкой.

«Они меня угробят».

* * *

Отражение светильника на водной поверхности чуть подрагивало, делясь на светящиеся сегменты. Даня отрешенно рассматривала дрожащие блики, продолжая удерживать воду в сложенных «ковшиком» руках. Ей до смерти хотелось умыться, тем самым избавив себя от тяжести мыслей. Но тогда пришлось бы распрощаться с макияжем.

– А-а-абзац. – Даня раздвинула руки и проследила за тем, как стекшая между пальцами вода разбивается в раковине на капли, а те, вновь соединившись в тонкий ручеек, утекают в слив. – Вот примерно так я себя и чувствую. Разбили, растворили и расплавили. А потом смыли.

Хорошо, что до туалета пришлось топать вниз на два этажа. Сражение с платьем, ступенями и заплетающимися ногами помогло прочистить мозги.

«Хочу уйти. – Девушка оперлась руками на край раковины и вгляделась в свое отражение в зеркале. – Нет, Шацкая. Паникуй, женщина. Попаникуй еще самую малость. Осталось чуть-чуть потерпеть. Не дай обстоятельствам выбить тебя из колеи».

Глубоко вздохнув, Даня опустила голову и зажмурилась. Отодвинулась подальше от раковины, одновременно выгибаясь в спине. В получивших нагрузку мышцах появилось приятное покалывание. Озябшее в холоде кондиционеров тело получило долю тепла.

«Разминка – это круто».

Возвращаться не хотелось. И так еле ноги оттуда унесла.

«Но не прятаться же остаток вечера в сортире».

Даня присела на пуфик перед зеркалом и на минутку избавилась от туфель.

«Свободу. Волю дайте».

Быстрый зырк в зеркало.

«А ты, значит, популярна, Шацкая. Типа хорошенькая? Смотри, как они все подпрыгивают…»