Люби СИ)

Ветка невольно подумала, что, пожалуй, первый раз заметила, что уши у Глорфиндейла несколько длиннее и острее, чем у всех прочих виденных эльфов. Повернулась к Трандуилу — не надо ли вмешаться, но король только покачал головой.

Слуга наполнил бокалы.

— Ну что же, — сказал Бард, улыбаясь, — за чудеса, что мы все пережили на пустоши. За спасение… и за добрую дружбу, — и поднял свой кубок.

Выпили; Ветка ощутила, как она голодна — взгляд разбежался по тарелкам, соусникам, мискам и блюдам… и тут негромко заиграла музыка.

Ветка как сидела, так и остолбенела, и затем начала осторожно вертеться, не теряя осанки — увидела в дальнем углу троих музыкантов. Король Бард озаботился созданием ансамбля.

Есть расхотелось; приятная танцевальная музыка буквально кружила голову. Ветка так дико соскучилась по какому-либо ритмичному звучанию, что глотала вино, ежеминутно жадно оглядываясь на музыкантов, и едва слышно притопывая мягким сапогом. Она была согласна на любые мелодии, на любые музыкальные фразы. К желанию интимного характера прибавилось невероятное желание танцевать.

— Не будь такой нетерпеливой жадиной, — прошептал Трандуил, нагибаясь к ее уху, — всего и сразу, Ольва? Всего и сразу? Я обещаю тебе танец, но выдержим паузу…

И снова ривенделлец не мог оторвать взгляд от того, как именно Владыка леса нагнулся к округлому, открытому по причине коротких волос уху иноземки Ольвы Льюэнь… И было в этом шепоте, неслышном другим, так много, что лорд Элронд снова налил вина и устремил гневный взор на Глорфиндейла, уверенно порочащего достоинство витязя, и топящего свой недостаточно мощный выстрел в вине.

Бард мысленно смеялся…

С искрой в глазах повернулся к Синувирстивиэль. И накрыл ее руку своей.

Скулы целительницы порозовели, и она нагнула голову, соглашаясь — зиме конец, весна совсем близко.

========== Глава 25. Сорок оттенков коричневого ==========

Ужин шел своим чередом, но казалось, как будто все присутствующие, безмерно ценя общество друг друга, страстно желали разделиться, разойтись — и обрести в этот вечер нечто свое, бесценное для каждого. Размышления, опору, утешение, слова, чувства.

Тем не менее, единая сила держала пока всех вместе, противодействуя усталости. Длинный день нуждался в достойном завершении.

При первой же возможности Тенгель встал и пригласил танцевать Сигрид, которая покраснела, опустила голову, но пошла — и молодые люди украсили мягкими фигурами танца глубину и пустоту зала. Эорлинг, в шелковой стекающей с плеч рубахе, в высоких сапогах, был хорош; Сигрид невероятно юна и грациозна.

Ветка приглядывалась к движениям, стараясь запомнить; но Трандуил не торопился выполнять обещание, с неимоверной неспешностью и убийственным изяществом серебряной двузубой вилочкой доедая нечто вроде овощной нарезки. Девушка сдалась, и положила себе жаркого и салата, пытаясь отпустить напряжение чуть ниже пупка, которое почти исключало мысли о еде. Даже рискнула вспомнить дыхательное упражнение на расслабление и концентрацию, но помогло оно крайне мало. Ужин надо было просто вытерпеть. С достоинством.

Глорфиндейл затих, свернувшись в угловатый клубок, из которого торчали колени, сапоги и локти. Златой рыцарь, гроза драконов, умилительно напомнил Ветке длинного, драного рыжего дворового кота — уши многократно обгрызены, брюхо впалое, сверкающий хвост — в шкодную полоску, глаза горят сумасшедшим огнем выдумщика и бойца. Собственно, широко поставленные глаза витязя под разлетающимися, изогнутыми бровями сейчас были закрыты, что вовсе не означало, что он спит — вытянутая левая рука держала наполненный до краев бокал без дрожи, причем на вид так неудобно, что у Ветки от сопереживания даже локоть заныл.

От поста у двери отделился лаиквенди, и позвал танцевать Тауриэль. Ветка видела, что перед этим Трандуил обернулся к нему, хотя Мэглин не издал ни звука, и слегка кивнул. Тауриэль, бледная, хотя и немного успокоившаяся, с благодарностью встала… эльфы заскользили в потоке музыки.

Мэглин что-то зашептал девушке в острое ушко, выныривающее из огненных локонов, когда танец позволил ему приблизиться, и — о чудо — уже через два тура Тауриэль улыбалась. Улыбался и сам лаиквенди, бережно поддерживая стражницу, которую теперь следовало называть принцессой, хоть и не эльфийской.

Ветке показалось, что Мэглин избегал смотреть на нее, проскальзывая мягким изумрудным взглядом мимо.

Девушка тихо, едва заметно вздохнула.

Гэндальф затеял с Бардом длинный разговор на тему будущего урожая и неслыханно глубокого снега на пустоши. Бард поддерживал сельскохозяйственную тематику, от души веселясь — это было видно по блеску его глаз, и присматривая за гостями. И за часами.

Блистательный Элронд, единственный, оставшийся за столом в легких доспехах, предложил руку Синувирстивиэль.

Эта пара немедленно начала тихую беседу, тихую, но весьма оживленную, двигаясь в неспешном танце, в котором у двоих касались лишь кисти рук и иногда пересекались запястья.