Люби СИ)

Трандуил собрался выходить… снова оглядел Ветку с ног до головы. Вернулся к столу, отломил пару кусочков лембаса, запил глотком мирувора из фляги. Ветка подняла брови.

— Я не могу быть уверенным, — неохотно сказал эльф, — что мне подойдут поданные кушанья. Я в последнее время питался весьма… осторожно.

Девушка чуть было не накинулась на Владыку с объятиями, но тот перехватил ее руку — и, взяв Ветку за запястье, возложил ее предплечье на свое.

— Мы пойдем в зал вот так, вместе? — пролепетала Ветка.

— А ты думаешь, среди тех, кто присутствует в доме Барда, остались наивные, пребывающие в неведении? — спросил Трандуил. — Не вижу ни малейшего повода, чтобы вести себя чрезмерно стеснительно.

Ветка улыбнулась. Со словом, пожалуй, пока были проблемы, но тут хоть горшком назови.

Трандуил снова фыркнул, затем без труда восстановил мягкую неподвижность черт.

— Забавно, Ольва Льюэнь. Я смеюсь с тобой больше, чем, пожалуй, за всю последнюю сотню лет. А ведь ты для этого специально ничего не делаешь. Ты просто… есть.

Ветка оправила юбки, тронула пальцами бриллиант, волосы, выдохнула.

— Ну вот такая я, видимо, забавная. Мой… — нужное, много раз сказанное мысленно, выстраданное в боях с самой собой, слово не проскочило, все-таки оно было еще слишком большим и важным, слишком серьезным, — мой король.

Трандуил дернул плечом — немного разочаровано. Протянул руку, толкнул дверь.

Мэглин открыл дверь до конца, и встал в стороне.

И Ветка пошла — положив руку на предплечье повелителя лесных эльфов, едва доставая ему до плеча. Пошла, распрямив спину, и подняв подбородок.

Мажордом, которым Бард успел на досуге обзавестись, возгласил:

— Владыка Сумеречного Леса, повелитель лесных эльфов, король Трандуил, и его спутница Ольва Льюэнь!

«Его спутница? — мысленно хихикнула Ветка, — вот как оно называется по-средиземски». Но не улыбнулась, и всеми силами попробовала сложить покерфейс, забив на желание немедленного продолжительного и невоздержанного секса. Спутница так спутница, может звучать даже гордо!

Что получилось из попытки сочинить соответствующие Трандуилу осанку и выражение лица, Ветка смогла оценить меньше чем через полминуты. Даже Элронд медленно вставал со своего кресла, чуть нагнув голову на бок.

Поднялись все присутствующие, в том числе и Бард, королевское достоинство которого пока не укоренилось столь глубоко, как у лесного Владыки — а может, просто чтобы лучше видеть.

Синувирстивиэль и бледная, но вполне ожившая Тауриэль улыбнулись обе, синхронно — и Ветке понравились их улыбки.

Тенгель плеснул вина из бокала на пальцы, опомнился и поставил посуду на стол.

Пока эта пара пересекала огромный зал, где не слишком далеко от ярко пылающего камина был поставлен великолепно накрытый стол, казалось, что воздух вокруг них закручивается незримыми спиралями силы, невероятной силы, достигающей сердец.

Трандуил держался невозмутимо; на Веткином виске, если приглядеться, билась еле видная, тоненькая голубая жилка. «Покажи, на что ты способна».

Покажи.

Слуга, один из нескольких, прислуживающих за столом, засуетился, отодвинул два кресла в середине стола — напротив Барда и Синувирстивиэль. Ветка села, изящно полыхнув подолом и пожелав доброго здоровья всем создателям бесталанных ремейков мушкетеров, графов Монте-Кристо и прочей средневековой клюквы.

Присутствующие отмерли. Расселись.

За поздним ужином собралось не так уж много народа. Гэндальф улыбался и постукивал трубочкой о край стола, Элронд наливал вина, Тенгель никак не мог отвести взгляда от обнаженных Веткиных плеч. Возле Барда сидели Сигрид и Синувирстивиэль, а возле Элронда — Тауриэль, переодетая, видимо, в одно из нарядных платьев дочери короля Барда.

Ветка подумала, что на сей раз демографическая пропорция хотя бы похожа на нормальную, и улыбнулась.

И снова круг королей и знати. Волшебник, витязи, правители… А Тауриэль?.. Ах да, ведь лесная стражница теперь принцесса Эребора, супруга Кили!

Однако кого-то не хватало.

У дверей на страже стоял Мэглин, и рядом с ним один из рохиррим и стражник Барда.

Ветка повертела головой, и наконец увидела в затемненном углу возле камина Глорфиндейла.

Витязь был разоблачен от доспехов, и сидел поперек кресла, перекинув длинные ноги через один подлокотник, и гибко опираясь поясницей о другой. Возле него стоял столик с коллекцией вин, но под столиком толпилось целое воинство опустошенных бутылок, которые как раз пытался аккуратно, чтобы не звякнуло, повытаскивать в обширную корзину слуга. Золотые пряди роскошным потоком свисали назад. Судя по общей картине, воин последовательно нажирался в хлам, причем делал это весьма неравнодушно — салютовал камину, бурчал ругательства — и тогда в пламени явственно начинали плясать черные руны, встряхивал головой, словно стараясь отогнать тяжелые мысли — плескал златым водопадом волос, проводил ладонью по лбу, словом, возился. И пил.