Люби СИ)

Ветка, наконец, очухалась до каких-то вразумительных действий, спрыгнула со стола, на трясущихся ногах (к счастью, этот факт скрадывался удачным фасончиком), пошла к окну, распахнула его. Вдохнула морозного воздуха. В паху было влажно и горячо, но девушка дорожила этой влажностью, каждым мигом испытанных ощущений, точно зная, что через семь слоев шелка ничто предосудительное наружу не проступит. А раз так…

Трандуил продолжал то ли следить за ней, то ли любоваться ею. Потом также отмер, подошел к окну, повернул Ветку к себе, и, нагнувшись (о, это снисхождение с небес!), сказал, обжигая дыханием:

— Теперь тебя вполне можно поцеловать.

И накрыл ее рот твердыми, заветренными на пустоши губами, втянув ее губы в свои, лаская их языком. Ветка немедленно почувствовала новый удар изнутри, новую атаку желания — взвыть, вцепиться в его плечи пальцами…

— Да, — с шутливой иронией сообщил ей Трандуил, разрывая поцелуй, — нам придется с этим ужинать.

— Что-о?..

— Слуга приходил звать к ужину, но Мэглин не дал стучаться, — пояснил король.

— У эльфов отличный слух…

— Разумеется.

— Ооо… — простонала Ветка.

Владыка оставил ее — на минуту прошел в уединенную комнату, затем сбросил замшевую подкольчужную куртку, сапоги, и растянулся на кровати — благо, без спинки у ног, иначе таковую пришлось бы вышибить, чтобы эльфу было комфортно. Раскинул руки и закрыл глаза.

— Ооо, — снова вырвалось у девушки. Ветка с силой сжала веки, помотала головой, а затем взяла баночку с мазью Синувирстивиэль, и, подойдя к ложу, осторожно, кончиком пальца смазала эльфу нос, скулы, подбородок, лоб…

Стоп-стоп-стоп, все по делу. Он устал, ему необходимо отдохнуть, хоть десять минут. Сама она выспалась, выспалась, выспалась…

Трандуил начал посмеиваться, лежа с закрытыми глазами, поблескивая целебной мазью на лице. Ветка сходила в уединенную комнату… чуть привела себя в порядок, и прихватила два полотнища. Одно сунула Трандуилу под руку — стереть мазь, когда он этого пожелает. Взяла флакон с маслом. Подумала, капнула на свои руки и медленно начала растирать кисти Владыки — стараясь не замутить блеска камней и металла, но смягчить заветренные тыльные стороны ладоней. Левой, затем правой.

Трандуил перестал ухмыляться, и смотрел на нее — с тем выражением, которое обыкновенно принимал на троне. Ветка не могла ничего прочитать по такому лицу… не могла. Но ей и не было нужно.

Приласкав руки, она подсела к ногам Владыки. Он чуть пугливо потянул одну на себя, но Ветка лишь философски подняла брови… и король, видимо, решил не брыкаться. Массаж, акупунктура — совсем немного, но в изучении восточных единоборств без этого не обойтись. Из основного — не торопиться, тщательно прорабатывать пальцы, пятку, стопу. С нежным, смягчающим маслом.

И да, лыжа если и не сорок шестого, то сорок пятого размера — точно.

Но даже стопы у эльфийского короля были прекрасны — высокий упругий свод, длинные ровные пальцы, красивые светлые ногти, узкий мощный подъем и рельефная лодыжка. В этой стопе бегуна и атлета для Ветки была изложена целая история состязаний и побед, беззвучного шага благородного эльфа, уникальной скорости и легкости движений.

Потратив на каждую ногу минут по пять — семь, Ветка набросила на обе стопы полотнище, и встала — пойти вымыть руки.

Выражение лица Трандуила так и не изменилось; он ничего не сказал, но лишь поймал ее за запястье и без слов заставил сесть рядом.

Ветка смотрела на него, и в ее голове не было ни единой мысли — полное состояние инь, женского доверия и совершенного счастья. Очнись она сейчас, она бы вспомнила все назидания учителей — о том, что иньская энергия куда как более первозданна и опасна, чем рассудочная янская, но она не вспоминала. Она просто смотрела на своенравный подбородок, хищный нос, мужественной лепки скулы, широкие брови — серебристые волоски поверх черных, и глаза. В сияющие голубые опалы его глаз, оттененные черными густыми ресницами.

Взяла полотно, бережно убрала с его лица избытки целебной мази, и начала тщательно вытирать собственные руки.

Трандуил удерживал ее… словно собирался что-то сказать или сделать; но выдохнул, и отпустил, еле заметно покачав головой.

Когда Ветка вернулась, помахивая чистыми влажными пальцами, Владыка уже был снова одет, обут и стоял, приводя себя в порядок.

— Шансов просто лечь и выспаться нет? — несколько уныло спросила Ветка.

— Но я голоден, — ответил Трандуил, посмотрел на нее и добавил: — И ты тоже. К тому же, мы в гостях, и не можем пренебрегать…

— Приличиями, ага.

Владыка покачал головой — мантия, кафтаны на смену, все, что было в обозе — сгорело около Эребора. Сейчас на нем была лишь укороченная замшевая золотистая куртка из стриженой тисненой овчины, которую король надел под кольчугу, сорочка, плотные штаны и сапоги. Но ясный венец, серебряные волосы, рассыпавшиеся по плечам, кольца, сияющее оружие и тонкое шитье и тиснение на всей одежде все равно делали повелителя Сумеречного леса непревзойденным — разве что несколько более юным, и, возможно, совсем немного менее надменным и отстраненным, чем его привыкли видеть.