Любимая для Грома

- Ты бы валила, Ева. За бугор, подальше… Прямо сейчас бы валила. Влас поймет. И ему так будет проще, чем увидеть, как убьют. Ты поверь… Я его тысячу лет знаю. Он тебя больше жизни любит. Так же, как я…

Я прикоснулась к обтянутому черным пиджаком плечу.

- Почему кому-то там, - Вова кивнул на небо, - нахрен не сдалась моя жизнь? Они забрали ее… Какого хера, Ева? - заорал он. - Она ж ни в чем не была виновата!

Он зарыдал. Страшно, как плачут только сильные мужчины, у которых этих самых сил больше не осталось.

Я обняла его за шею, прижала голову к своему плечу, забралась пальцами в волосы. Гладила их, слегка покачиваясь, словно баюкая его так же, как когда-то баюкала сестру. И Мишку с Машкой.

- Спасибо тебе, - сонно просипел Вова, успокоившись, - за дружбу. За все. Ты удивительная. Но я серьезно, Ева, - отклонился, отер руками лицо, - это не пьяный бред. Уезжай.

Я покачала головой.

- Не могу. Я люблю его.

- Люблю… Любовь этого не стоит.

В проходе мелькнул знакомый силуэт. Влас. И он точно все слышал. Я отчаянно замотала головой. Пусть они потом это обсудят. Пожалуйста, пусть потом…

- А я ищу, где вы, - Влас привалился к рамке балконной двери.

- Да воздухом дышу, как босс велел.

- Угу.

- Вов, давай тебя спать уложим? - я погладила его по волосам. - Давай, ладно?

Он кивнул. Влас помог ему подняться, дойти до кровати. Вова, не раздеваясь, повалился на нее. Я стянула с него ботинки, укрыла пледом, включила ночник. В кромешной тьме все страшнее…Минуту спустя дыхание мужчины стало глубоким и медленным. Мы с Власом тихо вышли.

- Как ты? - я положила ладони ему на грудь и посмотрела в лицо.

Уставшее, убитое и бледное. Даже в спекшихся губах ни кровинки. В серых глазах темнота.

- Как я? Шутишь? Мне-то не в первой…

Я обняла его за талию. От него пахло спиртным, усталостью… Кровью?

Нужно снять этот дурацкий костюм!

- Пойдем, Влас. Переоденешься, примешь ванну. А потом мы поедим. Не знаю, как ты, а я очень голодная.

Соврать вышло очень натурально.

Мы зашли в ванную. Я поставила набираться ванну. Стянула с него пиджак, пробежалась пальцами по пуговицам рубашки и сняла ее. Влас не мешал. Стоял, глядя на меня своим темным взглядом, внимая прикосновениям. А потом накрыл рот поцелуем. Жадным, неистовым, голодным. Не только по удовольствию, но по ощущению жизни. Моей, его. Нашей. О, как хорошо я его понимала.

Холодные пальцы забрались под платье, потянули его вверх, скользя по стану, сняли через голову. Правая рука двигалась скованно. Снова разболелось плечо. Влас никогда не показывал, но я уже чувствовала, когда ему больно. Делала массаж, разминая еще не полностью зажившую мышцу, мазала обезболивающей мазью.

Одежда полетела прочь. Подхватив под бедра, Влас поднял меня на руки не переставая целовать. Губы, шею, лицо, грудь… Я оплела его ногами, прижимаясь крепче. Вздрогнула от ощущения холодного кафеля стены, в которую мужчина меня втер собой.

Нетерпеливый рывок внутрь. Блаженство в каждой клеточке моего тела, принадлежащего без остатка этому мужчине. Драгоценные минуты, на которые мы забылись друг в друге.

Разомлевшие, мы забрались в ванну. Переплелись в теплой воде.

- Я люблю тебя, - прошептал Влас, щекоча ухо дыханием. - Никому не позволю тебе навредить. Ты мне веришь?

И я честно, на одном дыхании ответила.

- Верю. Ты сильнее их всех, Влас.

- Ты это во мне любишь, да? Силу? За нее меня выбрала?

- Да.

И за нее тоже. А еще за столько всего. Того необъяснимого, что притягивает и не отпускает раз и навсегда.

Глава 36

Утром снова начался снег. Белые хлопья таяли, не успевая укрыть сырую землю, исчезали в глубокой и темной могиле. Страшной, как бездна. Поглотившей мою маленькую, мою милую наивную подружку за короткий срок ставшую ближе, чем родная сестра. Жену Вовы. Часть нашей семьи.

Ее действительно больше нет. Секунда, даже меньше и ее нет. А если бы мы стояли чуточку иначе, если бы у Власа было чуточку хуже с реакцией и еще много-много этих «если бы», то пуля досталась бы и мне.

Стоило оно того, Ева? Если бы ты умерла там, в том зале в свадебном платье, как Лиза. Оно того стоило?

И не задумываясь ни на миг я самой себе ответила. Да, стоило. И устрашилась этой мысли, этой непоколебимой уверенности. Это очень-очень страшно любить кого-то настолько, что и смерть не страшна.

Собственная смерть.

А если его? Если следующая пуля достанет его? Если это будет бомба в машине, или отрава какая или как там обычно убирают врагов…

Я ведь не Вова. Он кое-как, но держится. А я не смогу.

Поежившись, я крепче оплела рукой предплечье Власа, сжала его пальцы. Мужчина повернул голову, коснулся губами макушки. Тяжелый взгляд говорил, все хорошо, я с тобой.

И я кивнула, едва заметно. Снова посмотрела туда, куда старалась не смотреть-на могилу, которую уже почти закопали. Постаралась не думать о том, что вот мы в поле, утыканном гранитными плитами одни. Пусть в бронежилетах, пусть за спинами охраны, пусть кроме нас еще другие люди – чужие - а все равно как на ладони для любого, кто…

- Тимур! - услышала оклик.

Влас повернулся, машинально пряча меня себе за спину.