Любимая для Грома

- И вы думаете… Что это я?! - я обомлела.

- Нет причин? - проговорила женщина, сверля меня взглядом.

- Вам виднее.

- А тебе бы увидеть, что если это так, то ты уже мертва. Как и предыдущая… Влас ее из страны выслал, пожалел. А Тимур приказал найти и наказать. Но то была она-никто и звать никак. Дырка на несколько ночей по случайности услышавшая лишнее. Ты же-она скривилась,- окрутила его. Влюбила до смерти. Предашь… Тебя он не пощадит.

И медленно поднявшись из-за стола она вышла.

Я не думала, никогда не думала о том, что случилось с той девчонкой, что сдала тогда Власа. Он пощадил, а Тимур-нет.

Я не могла понять, что именно чувствую, как отношусь к услышанному. Я все еще видела забрызганное кровью платье и мертвые глаза подруги, слепо смотревшие в пустоту. Видела с каким триумфом Беркут явился на кладбище-один, без охраны. Показывая, что бояться ему некого. Помнила кровь Власа на своих руках…

*****

-… так, может, тогда все? Акела промахнулся? Пора на покой?

- Ты что, щенок, несешь? Сопли подбери! В руки себя возьми, ты мужик или кто?

- Я? Я рук врагам не жму…

Влас, Тимур и Вова стояли посреди залы. Нависая друг над другом, словно враги. Глеб и Марк, готовые в любом момент остановить потасовку, рядом. Женщины испуганно застыли за столом.

- Тебе понты нужны или месть? Ты свали, разберись, скажешь потом, - глаза Власа метали молнии.

- Да свалю! Окончательно! И разберусь сам!

- Ворон, не тупи, - подал голос Марк.

Тот замахнулся, но потерял равновесие. Его скрутили, свалили на пол под сдавленные ругательства.

- В подвал отведите, пусть сидит, - выплюнул Тимур.

- Ты трус, понял? - Вова сплюнул на пол. - Крестный отец, ебта!

Марк и Глеб вытащили его из залы. Я закрыла лицо руками. Господи, как это плохо. Ругаться между собой в такой час-хуже некуда.

- Я домой уеду, - проговорил Влас.

Тимур кивнул.

Я сразу же подошла к Власу, взяла его за руку. Холодная, как и моя. Почувствовала, как его трясет от злости.

Мы подхватили пальто, вышли под снег.

- Влас, я поведу, - сказал Андрей, видя, что тот направляется к водительской двери.

- Сам. Сзади поедете, - отмахнулся Влас.

Сел за руль, пристегнулся. Я забралась на пассажирское. Влас завел мотор и плавно вырулил за ворота. И ехал так же-медленно, не превышая. Молча глядел стеклянным взглядом в темноту. Так хотелось его обнять, но я не двигалась, боясь разрушить трещащий по швам самоконтроль. И так остальные уже увидели слишком многое… И так всем и каждому понятно, как сильно шатается неприступная ранее крепость.

- Иди спать, я немного в кабинете посижу и приду, - сказал Влас, когда мы вошли в дом.

- Вместе посидим, - ответила я.

- Ева, я знаю, сколько у тебя вопросов. Я отвечу, но не сейчас.

- А мне ответы не нужны, - проговорила ему в плечо. - И даже разговаривать со мной не нужно. Иди, я чай заварю.

Зайдя в кухню, я наполнила чайник. Засыпала в заварник ароматные листья. Поставила его на поднос, добавила пару чашек, выложила в тарелочку печенье. Залив заварку кипятком, подхватила поднос и направилась в кабинет.

Влас сидел в кресле за столом. Положив локти на стол, оперся подбородком о костяшки пальцев и неподвижно смотрел перед собой. Свет настольной лампы падал так, что половина его лица была скрыта в темноте.

Свет и тьма. Свет только для меня.

Я поставила поднос на стол. Обошла со спины, подышала на руки чтоб согреть. Принялась осторожно разминать скованные мышцы. Начала с раненного плеча, переместилась на здоровое. На шею, затылок. Тишину нарушало лишь наше дыхание и тихий шорох ткани его рубашки под моими пальцами. Чувствуя, как расслабляются напряженные плечи мужчины, как замедляется его дыхание, я успокаивалась сама. За дверями кабинета, за стенами дома был остальной мир, полный ужаса, горя и опасностей. Но здесь, в спасительной темноте были только мы. Так же, как той ночью, когда его ранили, когда все это началось, темнота укрывала, дарила спасительный отдых. Я старалась не думать, что не за горами серое и холодное утро, которое снова столкнет с кошмарами.

Влас взял меня за руку, потянул, чтоб села ему на колени. Теплые ладони обхватили мое лицо. Мужчина смотрел на него так, словно видел впервые и не мог насмотреться. Я гладила его по затылку, ерошила волосы.

Хотелось коснуться губами вновь ставшей напряженной линии рта, тяжелых век. Увести в кровать, чтоб отдохнул. Мы бы переплелись телами под огромным одеялом. Влас бы спал, а я бы слушала его дыхание, оберегала бы чуткий, настороженный сон.

Вот только он не уснет. Не сможет. Не с бетонной плитой на плечах, мешающей вздохнуть полной грудью.

- Ева, этот Беркут силен и опасен. Очень. Это правда. Но он тебе не навредит. Я не позволю ему. Ты должна мне верить.

В который уже раз?

- Я верю. Но мне нужно не это.

- А что?

- Чтоб не дал навредить и себе.

Влас устало усмехнулся.

- Ты ведь моя. Пока это так, я и с того света вернусь…

- Не надо… С того света. Оставайся на этом, я тебя прошу.

Слезы все же скатились по щекам. Я просто не успела, не смогла их сдержать.