Любимая для мастера смерти (СИ)

Некоторое время зал наполняют звуки лязганья металлических ложек о такие же тарелки.

А затем безмолвие нарушает Киан.

- Преподобный Августин, объясните, наконец, - подает голос мой, любящий во всем докапываться до сути, муж, вертя в руках небольшой ломоть черного хлеба. - Почему мы первые гости за несколько лет? Что у вас произошло?

- О, это старая и очень печальная история, - блестит глазами Колобок, отпивая из своего кубка, должно быть, воду. Хотя, разве от воды настолько краснеют нос и щеки?

- Где-то лет пять назад... - начинает еще больше повеселевший Августин, но перерывается из-за внезапно громкого скрипа, который издает открывшаяся дверь.

- Брат Дэглана проснулся, - оглашает все такой же угрюмый Ульрих. Видимо посещение уборной никак не сказалось на его характере.

- Извините нас, - вскакиваю я со своего места. История историей, но допытать престарелого и хранящего тайны Дэглана сейчас бесспорно в приоритете.

Киан поднимается почти одновременно со мной, и мы, не долго думая, спешим к, застывшему и глядящему на нас исподлобья, Ульриху.

Чтобы дойти до одинокой кельи, в которой и обитает Дэглан, приходится пересечь двор и зайти за хозяйственные постройки, из которых отчетливо доносится запах проживающей там скотины.

- А почему Дэглан не живет в замке, как остальные братья? - спрашиваю я, шагающего чуть впереди, Ульриха.

- Так надо, - бурчит тот, даже не оборачиваясь.

Где-то я уже слышала такую фразу… У него случайно нет общих родственников с моим обожаемым мужем?

Заворачиваем за небольшие деревянные сарайчики, и оказываемся прямо перед таким же одиноким строением, только возведенным обособленно от остальных. И его явно населяют не козы.

- Тут, - коротко кивает наш провожатый и быстро удаляется.

Рассохшаяся дверь, перед которой нас оставил Ульрих, кособоко висит на петлях и время от времени поскрипывает на ветру, производя весьма удручающее впечатление. Я зябко передергиваю плечами и кидаю нерешительный взгляд на мужа, который, пока я копаюсь в своих чувствах, поднимает руку и тихо стучит.

- Кого это там принесло? - слышится сердитый старческий голос. - Это ты, Ульрих? Убирайся прочь!

Да-а-а. А он не слишком гостеприимный.

- Это не Ульрих, - спокойно заявляет Киан и ступает за порог. Я следую за мужем, прячась за его спину и стараясь казаться как можно незаметнее.

- Ты кто? - слегка приподнимается на локтях высохшая «мумия», которая как это не удивительно, оказывается вполне живой.

- Я Киан Мелори, а со мной моя жена Айне из Кинлоха.

- Кинлох? - резко садится на постели старик и впивается в меня пронзительным взглядом черных и на удивление молодых очей.

Коротко киваю в ответ и замечаю, что взгляд этого Дэглана становится еще более колючим.

- Из самого Кинлоха? Ты О’Ши?

- Нет, - качаю головой. - Я О’Коннел. Но замок мой, О’Ши не осталось больше.

- Так им и надо. Гнилое семья, - сплевывает на пол старик, а затем неуловимым движением, которое никак не ожидалось от такого тщедушного тела, хватает меня за руку и едва не наклоняет к себе. Но муж быстро отрывает меня от странного деда и задвигает себе за спину.

- Еще раз до нее дотронешься, сломаю руку, - цедит он сквозь зубы, дотрагиваясь до моей ладони в незаметном утешающем жесте. Запястье, которое недавно сжимали узловатые шершавые пальцы Дэглана, горит огнем, словно руку окунули в кипяток.

- А больше и не надо, - заходится в надрывном кашле старец и снова сплевывает на пол. - Я увидел, что хотел. Ты Азери Анам! Последняя возвращающая души, дочь Динкехта, носящая в себе свет Эйрмуд.

После этих слов у меня на голове волосы становятся дыбом. Именно это говорила и побирушка на постоялом дворе. Губы Киана сжимаются в тонкую линию, и он оттесняет меня еще дальше, как будто этот, на ладан дышащий, старик может мне чем-то угрожать.

- Успокойся некромант. Больше не трону я твое сокровище, - криво улыбается «мумия» почти беззубым ртом. - И секрет ваш не выдам. Мы в одной лодке, хе-хе. Почти. Только жене твоей покровительствует Динкехт - бог-целитель и Эйрмуд - его дочь, которая имеет силу оживлять умерших. А мне Маннан и его темные пучины, ибо я Тог Анем. Знаешь кто это, некромант?

- Знаю, - рычит Киан. И этот рык мне решительно не нравится. Тем более что я-то, в отличие от супруга, ни сном, ни духом кто такие эти Тог Анем.

Дед снова находит меня взглядом и, каркнув от смеха, хрипит:

- Что, иномирная душа, не заешь кто это? Хе-хе. Я - обратная сторона медали, забирающий души, избавляющий людей от боли и страданий, несущий им благословенную смерть. Ведь смерть тоже может быть благословением… Мой дар - мое проклятие, также как и твой, иномирная душа. Хотя… вас двое, я вижу… Это может сработать…

Успокаивающе глажу Киана по плечу и выступаю из-за его спины. Чувствую, что мне нечего боятся. Этот старик только с виду такой страшный, а на самом деле, он не может причинить мне вреда, ни мне, ни кому-либо еще.