Любимая для Монстра

— Позвольте, — неожиданно сказала я, забирая бокал у Эдмунда…

Он улыбнулся, но уступил.

— Не пей слишком много, это не то что приветствуется в твоем состоянии.

Бал продолжался до поздней ночи, и, когда мы возвращались домой, я чувствовала приятную усталость.

— Это был чудесный вечер, — сказала я, прислонившись к плечу Эдмунда в карете.

— Да, — согласился он, обнимая меня.

Услышав его спокойный голос, я не заметила, как задремала.

Когда через пару часов, мы добрались до поместья, Эдмунд осторожно поднял меня на руки, чтобы не разбудить.

— Спи, Розалия, — шепнул он, занося меня в дом.

Глава 88

Я проснулась среди ночи, почувствовав себя совершенно разбитой. Голова кружилась, в горле стоял неприятный ком, а тело словно налилось свинцом. Тошнота накатила такой волной, что я едва сдержала стон, чтобы не разбудить Эдмунда. Но боль усиливалась.

— Эдмунд, — тихо позвала я, но голос сорвался.

Внезапно мир перед глазами начал расплываться, и я потеряла контроль над телом. Всё стало горячим, воздух вокруг будто сгустился, и я начала задыхаться.

Мой стон всё-таки разбудил его.

— Розалия? — голос Эдмунда тут же прозвучал рядом. Его сильные руки взяли меня за плечи, встряхнули. — Розалия, открой глаза! Что с тобой?

Я попыталась что-то сказать, но язык не слушался. Вокруг всё кружилось, комната будто превратилась в дымку.

— Проклятье, ты горишь! — его голос дрожал от паники.

Он вскочил с кровати, схватив мою руку, и позвал кого-то в коридоре.

— Шатан! Слуги! Кто-нибудь! — раздался его рёв, от которого я вздрогнула.

Дверь распахнулась, и вбежал Шатан.

— Что случилось? — спросил он, глядя на Эдмунда.

— Она… что-то с ней не так. Она вся горит, бредит! — Эдмунд был совершенно взбешён, лицо его исказилось от паники.

Шатан тут же кинулся обратно в коридор, выкрикивая приказы:

— Немедленно за лекарем! Быстро!

Я почувствовала, как Эдмунд вновь опустился рядом со мной. Его пальцы, сильные и грубые, осторожно гладили моё лицо.

— Любимая, держись. Пожалуйста, держись, — тихо шептал он, не отпуская моей руки.

Моё дыхание стало прерывистым, грудь с трудом поднималась, а тело трясло, будто меня бросило в ледяной водопад.

Время шло мучительно медленно, боль разрывала меня изнутри…

— Где этот проклятый лекарь?! — вскрикнул Эдмунд в отчаянии.

Вскоре дверь с грохотом распахнулась, и в комнату вбежал лекарь, запыхавшийся и явно только что поднятый с постели.

— Что случилось? — спросил он, торопливо разглядывая меня.

— Она…Помоги ей, им, или… — голос Эдмунда задрожал, но он не закончил.

Лекарь быстро осмотрел меня: взял руку, проверил пульс, осмотрел зрачки. Он приблизил к лицу какую-то траву, понюхал воздух, пропитанный моим потом.

— Это яд, милорд. Сильный яд, — сказал он тихо, будто боялся, что его слова разобьются громом по комнате.

Эдмунд замер.

— Яд?! Кто мог это сделать?! — его голос стал хриплым, и я почувствовала, как его руки напряглись.

— У нас мало времени. Надо очищать кровь, иначе…

Лекарь не договорил, а тут же дал указания. Шатан принёс ведро воды и несколько мешочков с травами. Лекарь толок что-то в ступке, добавляя то порошки, то коренья. Из кухни принесли кипяток, и воздух наполнился резким запахом трав и спирта.

— Это будет тяжело, но другого способа нет, — сказал лекарь, засовывая мне в рот тряпку, чтобы я случайно не прикусила язык.

Горькая смесь вливалась мне в рот, а через мгновение всё внутри будто начало гореть. Я вскрикнула, но не смогла вырваться из бреда.

Эдмунд держал меня, не давая упасть.

— Держись, Розалия. Ради меня. Ради нас, — его голос звучал так, будто он готов был сам взять мою боль.

Вода, настоянная на травах, вызывала сильнейшую рвоту. В какой-то момент мне показалось, что я умираю.

— У неё начинается очищение, — сообщил лекарь. — Это хорошо.

Эдмунд ничего не сказал, только сильнее сжал мою ладонь.

И вдруг меня пронзила новая, жуткая волна боли. Она началась внизу живота и с каждым ударом сердца становилась невыносимой. Я вскрикнула, изогнувшись, чувствуя, как что-то внутри меня словно ломается.

Ребнок…доносились обрывки фраз, но едва ли я понимала их значение…Боль была настолько мучительна, что я потеряла сознание. До меня донесся последний крик Эдмунда. — Нет! По щеке покатилась слеза.

Я открыла глаза, чувствуя, как слабый луч света пробивается сквозь шторы. Голова гудела. На краю кровати сидел Эдмунд, склонившись над моими ногами. Его лицо было опустошённым, а на руках виднелись следы от моих ногтей. Сколько времени прошло? Всё тело болело, как будто его измяли и бросили на холодный камень.

Попыталась приподняться, но силы оставили меня. Голова закружилась, и я вновь опустилась на подушки.

Он тут же поднял голову.

— Не шевелись, Розалия. Ты ещё слишком слаба.

Его лицо было напряжённым, взгляд потемнел, а под глазами виднелись глубокие тени, будто он не спал несколько ночей.

— Эдмунд… — прохрипела я, голос звучал так тихо, что мне самой пришлось напрячься, чтобы его услышать.

Он тут же наклонился ближе, взяв меня за руку. Его пальцы были прохладными, но сильными.