Любимая мартышка дома Тан

Дальше случилась некоторая заминка – никто из окружающих, похоже, не имел ясного понятия, зачем нас сюда притащили и кто мы такие. Нас поводили по храмовым дорожкам, дали постоять у изображения строгого старца в такой же круглой шляпе, как у многих из проходивших мимо монахов. Лицо его было знакомым и необычным, и я вспомнил, как раньше много раз пытался разгадать загадку: почему он похож на получеловека, полудуха гор, почему у него такая странная, бугристая голова и такие огромные, выпуклые глаза.

«Учитель Лао»,– прошептала мне Ян, перед тем как стать на колени перед каменным старцем.

Тут ей, чтобы она не смущала даосскую братию проступающими сквозь тонкую ткань формами, принесли какую-то рогожу из простонародной пеньки. Она встала и изящно завернулась в неё, двинув плечом. Принёсший это тряпье даос сразу же заинтересовался этим движением и не проявил никакого желания уходить. Тогда Ян сделала свой неподражаемый жест, выбросив руку вперёд с лёгким приседанием, как будто желая благодарно коснуться кончиками пальцев драного рукава даоса. И у нас в этом заброшенном монастыре появился друг и поклонник.

Я перестал даже пытаться понимать, что происходит: наверное, потому, что Ян чувствовала себя здесь совершенно непринуждённо. Сделав несколько шагов в сторону от Учителя Лао и Ян с её новым обожателем, я оказался на обрыве, у деревянной ограды. Багровое солнце пыталось продраться вниз, к своему ночному ложу, сквозь тучи, казалось, состоявшие из жидкого, пышущего искрами металла. Верхний край этих туч багровел уже у меня над головой.

Далеко внизу виднелась прямая светлая полоса дороги, вознесённая над клеточками лиловеющих полей. Слева, далеко-далеко, чернели угрюмые квадраты деревни и станции Мавэй, с затаившимися за четырёхугольником стен тоской, отчаянием, злобой и нетерпением. Дым оттуда, заметил я, уже не поднимался – что могло, сгорело, а еды, даже чтобы готовить её на кострах, там действительно не было.

А по дороге, справа налево, двигались группами игрушечные всадники, над их головами взблескивали наконечники невидимых копий. Между этими чёрными многоножками катились миниатюрные экипажи, над одним из них неожиданно возник в воздухе крошечный зонтик. Госпожа Чжан прибыла к месту событий.

– Она уже путешествует с зонтиком, как императрица. Жаба, – сказала неслышно возникшая возле меня Ян в своей пеньке.

– Пусть каждый получит своё, то, что хотел и заслужил, – ответил я. – И мы ещё посмотрим, кому будет лучше. Пока что мы – на горе и дышим чистым воздухом, она – внизу… Правда, дождь будет поливать всех одинаково.

За спиной я услышал сморкание, хлюпанье и плевок. Таким деликатным образом побеспокоил нас все ещё босой даос, который, видимо, успел дать приют моему спасителю Варзу.

– Сейчас польёт, – сообщил даос, которого закат делал похожим на медную статую. – Ну-ка, пойдёмте.

Он привёл нас к алтарю, над которым возвышался каменный человек вполне нормального и современного вида.

– Мэн Шэнь, великий целитель, – снова хрюкнул носом босой даос. – Он жил в этих горах. Я его видел, помню. Ну-ка, раз уж вы здесь…

Он подал Ян бамбуковый цилиндр, в котором сухо гремели длинные бамбуковые щепки. Ян ловко крутанула его, и одна щепка выскочила на пол, к ногам великого целителя Мэна. С третьей попытки то же самое проделал и я, размышляя, приблизит меня эта процедура к миске какого-нибудь супа или нет.

Сидевший в тёмной комнатке за алтарём ещё один даос, кинув взгляд на щепки и обнаружив вырезанные на них цифры, начал водить пальцем по валявшимся перед ним табличкам, ловя последний свет из окна. Наконец он поднял на нас глаза, в которых я увидел искренний интерес.

– Хм, – сказал он. – Ты, человек с Запада, меня удивил. Я вижу здесь, что ты можешь все – за что ни возьмёшься, всё получается. Хочешь научиться летать – будешь летать… Ты потрясаешь горы и поворачиваешь реки. Ты говоришь с небесными драконами как с равными. Но счастья тебе это не дало, сейчас ты грустен, и тебе угрожает болезнь от тоски. Надо помочь твоей ци.

Я мрачно поклонился ему. Супа тут явно не ожидалось, а у меня складывалось все более сильное ощущение, что моя ци хочет помощи именно в жидком виде. Всё тот же странный запах стоял в храме густой стеной. Так мог бы пахнуть какой-то вкусный напиток…

– А у тебя, женщина, все как-то наоборот. Всё валится из рук. Но у тебя особый дар Неба – вызывать к себе любовь, потому что в прошлых жизнях ты была лисицей (тут Ян победно посмотрела на меня). А болезней… да нет у тебя никаких болезней, и не видно, -слегка разочарованно закончил он. А потом повернулся к нашему сопровождающему и произнёс несколько слов, из которых я уловил только «высший» и «невиданный».

Босой человек кивнул так, будто ничего другого и не ждал.

– К мастеру Вэю, – сказал он и снова поманил нас рукой, добавив: – Меня зовут Ши. Мастер Ши.

И он захохотал. Что было понятно: это звучало как «Шиши».

В конце усыпанной хвоей дорожки, за дверной циновкой, закрывавшей вход в длинное захламлённое помещение, пахнувшее уже совсем невероятно, меня ждало настоящее потрясение.