Любимая, останься

Какой подозрительный способ напомнить Марте о том, что между ними было. Ей бы следовало умерить его пыл, но мешала сладкая истома, которая растекалась по телу от его ласк.

Однако нашелся человек, который сделал это вместо Марты.

– Да как ты посмел?! – неожиданно раздалось откуда-то сбоку, и тут же кто-то набросился на Генриха.

С сознания Марты начала постепенно спадать пелена, и она ошарашено наблюдала, как Бадди отчаянно оттесняет от нее герцога, пылая негодованием.

– Ах же ты, негодяй! Ишь руки распустил! Ей силы восстанавливать надо! Она работала. Она истощена.

Кто бы еще решился вот так воинственно напасть на, между прочим, хозяина замка? Но это же Бадди. Она за Марту любого на месте прибьет.

– Пей! – в руки Марты был вложен флакон. – Тут концентрированное зелье из змеиного моха.

Марта машинально сделала несколько глотков. Но потом все-таки решила заступиться за Генриха, хоть он и не заслуживал.

– Бадди, со мной все в порядке. Я не истощена. Раменвилс – тонкокорый. Я на него не много сил потратила.

Взгляд Бадди ни капли не смягчился. Ей все равно категорически не нравилось то, что здесь произошло. Впрочем, Генрих смотрел на нее так же неласково, как и она на него. И грозно указал на дверь.

– Оставь нас.

– И не подумаю, – атильда настырно уперла руки в бока и воинственно выпятила грудь. – Я ее компаньонка.

Марта уже не первый раз видела, как Бадди и Генрих препираются из-за нее. И почему эта картина ее умиляла? Глаза у обоих горели, и руки у обоих так и чесались пристукнуть оппонента. Нет, на самом деле они, конечно, убивать друг друга не будут. Хотя... лучше не рисковать. Тем более время поджимало. Сколько там осталось до конца бала? Ультиматум Дитель пока в силе.

– Бадди, вернись в танцевальный зал. Нам с Генрихом надо поговорить наедине.

– Видела я ваши «разговоры», – недовольно фыркнула она.

– Бадди, – Марта посмотрела выразительно, пытаясь показать взглядом, что спорить бесполезно. – Выйди.

Ноздри атильды раздулись от возмущения, она резко вздернула подбородок и направилась к двери. Обиделась. Ничего, Марта потом объяснит ей что к чему. Бадди отходчивая.

Теперь главное – не позволить Генриху снова начать доказывать, что он отец ребенка. Сейчас важнее всего решить вопрос с Дитель. Не хотелось, чтобы она устроила скандал и начала распускать о Марте чудовищные слухи, которые ударят и по Генриху.

– Ваша Светлость, – придала Марта голосу отстраненный официальный тон. – Садитесь. Нам все-таки нужно поговорить. Это очень важно!

Они заняли кресла напротив друг друга, и Марта коротко рассказала об ультиматуме Дитель, стараясь выделить самые безотлагательные моменты. С каждым ее словом Генрих все больше и больше мрачнел. Чувствовалось, что его возмущает ложь и подлые намерения племянницы короля. Однако он быстро развеял страхи Марты, что Дитель может серьезно навредить.

– Я знаю, что делать, – успокоил он. – Я вернусь на бал и все улажу. А ты оставайся здесь. Бадди права, тебе действительно нужно отдохнуть.

Марта считала себя самостоятельной и стойкой. Но, оказывается, за последние дни она безумно устала от самостоятельности. От того, что нужно постоянно быть начеку, отбивать удары. Ей было безмерно приятно, что ее проблему кто-то взял на себя. Она испытала подзабытое уже чувство защищенности. Когда в последний раз ей было также уютно и легко? Когда в последний раз она слышала от мужчины слова: «Отдыхай, я все порешаю». Никогда. Разве что в детстве, когда ее маленькие бедки могли легко разрулить родители.

Генрих поднялся.

– Я вернусь, как только все улажу.

Этой фразой он хотел дать понять, что разговор не окончен, откладывается ненадолго. Да, им действительно нужно очень многое обсудить. У обоих было много вопросов. Но сейчас не время. Впрочем, один вопрос Генрих все-таки задал:

– Как ты узнала тайну Дитель? Как поняла, что она окуналась в Озеро Черных Камней?

Это был болезненный вопрос. Волнение заставило Марту подняться. Она сделала несколько нервных шагов к окну. Остановилась у подоконника. Оперлась на него спиной, как будто холодный камень в силах унять волнение.

– Ты тоже была там? – догадался Генрих. По его лицу пробежала серая тень.

Сердце Марты забилось мятежно.

– Я не помню. Но думаю, что была, – честно призналась она.

Генрих не спросил, зачем она наведывалась к Озеру. И так понятно, зачем приходят к водоему, вода которого избавляет от беременности. В его глазах не было осуждения, скорее тоска. Марта не выдержала этого взгляда – отвернулась к окну. Уставилась на синеву сумерек, так похожую по цвету на его глаза.

– Хорошо, что ты не решилась, – Генрих шагнул к Марте. Обнял ее сзади, прижал к себе.

Она была благодарна, что он не допытывается о причинах. Хотя чувствовала, что этот вопрос сильно мучает его. У нее тоже был вопрос, который терзал душу:

– Почему ты мне раньше не сказал, что ребенок твой? – она развернулась в кольце его рук и положила ладони на его грудь. – Почему ничего не говорил о нас?

Генрих молчал. Марта слышала только, как гулко стучит его сердце.