Любимая пешка короля

Скажем прямо, по размаху план уступал предыдущему оратору. Та Четта обещал построить дом для лекаря и мост через какую-то речку, название которой мне ни о чем не говорило. Потом он долго копался в бумажках и закончил речь обещанием разрешить охоту в лесу без права продажи дичи. Идея вызвала оживление в рядах селян.

- К сожалению, я не могу обещать большего, - развел руками фиолетовый герцог.

На лице его противника мелькнула презрительная ухмылка. Ну да, он, например, пообещал целый вагон, а по факту – ничего такого, за несоблюдение чего его можно было бы привлечь к ответственности. А тут дурачок сам же признался в собственном бессилии.

Я тоже ставила на то, что герцоги проголосуют за Веллуну. Еще бы! Всеобщее благоденствие! Кто откажется?

Пока ареопаг подводил итоги раунда, селяне бубнили, обсуждая программы кандидатов и обеспечивая равномерный гул, как возле улья в хорошую погоду. Даже потасовка одна была. К счастью, обошлось без жертв.

Закончив обсуждение, на трибуну вышел тай Амори.

- Результаты голосования таковы, - сообщил он. – За Веллуну – два голоса, - он скользнул взглядом по своему бывшему подельнику, выдавая, чьи это голоса. – Два голоса – за та Четта. А герцог Гельхегенский воздержался.

Король улыбался. Но пальцы Эльиньо медленно сжимались в кулак. Добела.

Только что еще недоделанный леденский гроссмейстер герцог та Куасталла поставил шах и мат Его Величеству. Продуманная партия была спущена в ночной горшок. Для чего всё задумывалось? Чтобы снять с короля ответственность за принятое решение. Могу зуб дать: Куасталла всё запланировал заранее. И, вполне возможно, заведомо сговорился с Жабой-Риченца и мастером анилингуса международного класса герцогом Гельхегенским. Даже наверняка.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я положила руку на его бедро и чуть слышно шепнула:

- Селяне.

В глазах Эля закрутились шестеренки скрипящих мозгов.

- И это замечательный результат! – воодушевленно воскликнул Его Величество, поднимаясь.

Лицо тая Амори перекосилось. Нет, далеко ему до покерфейсов моих сожителей, - не подумайте плохого.

- Нам видится в этом перст судьбы, - высокопарно произнес король, - которая велит нам прислушаться к мнению Наших подданных, их чаяниям и стремлениям.  Возрадуйтесь, жители Староселицы! Впервые в истории Ледении селяне сами смогут выбрать своего сюзерена!

На площадь опустилась тяжелая тишина.

Десятки челюстей с грохотом отвалились.

- Слава и долгие лета Его Величеству! – восторженно выкрикнул кто-то из толпы.

- Слава и долгие лета! – заорали остальные, будто им выдали по громкоговорителю. – Слава и долгие лета!

Пока стоял шум да гам, к нашему навесу подошел староста. Король негромко ему что-то пояснил, подозвал какого-то пацана из толпы, который тут же умчался,  и обратился к землякам:

- Сейчас каждый присутствующий мужчина-глава семьи возьмет по камню и сложит его в один из двух горшков. – Тут примчался пацан, сжимая в руках два глиняных горшка. – Тот, кто отдает свой голос Его Милости герцогу та Веллуне, кладет камень в этот горшок, - старост поднял над головой высокий, больше похожий на кувшин. – Кто за та Четта – в этот, - он поднял невысокий, похожий на деревенский чугунок.

- А если мой муж не пришел? – крикнула с задних рядов какая-то баба.

- Кто ж ему виноват? – пожал плечами староста. – Звали всех.

В толпе начался бубнеж, но вскоре первые волеизявители потянулись к старосте, который стоял спиной к гостям и держал горшки перед собой.

Лео сделал знак порталистам. Те поднялись и встали за плечами  у старосты, гарантируя минимальный контроль от нарушений.

Пока у селян было время собирать камни, под навесом Комиссии шел ожесточенный спор, в котором, в том числе, участвовали и претенденты. Забавно, что никто при этом Его Величеству возражений не высказывал. Зато неопределившемуся герцогу Гельхегенскому доброе слово не сказал только ленивый. Благо, таких в Большой Восьмерке отродясь не было. Тот краснел, бледнел, заикался, извинялся и оправдывался, видимо, впервые столкнувшись с ситуацией, когда не выбрать ничью сторону оказалось наибольшим злом.

Зато Его Величество демонстрировал полное самообладание. Они с Лео резались в шахматы, которые маг достал откуда-то (маг он или кто?) в том состоянии, в каком мальчики оставили их в спальне. В общем, делали вид, что выяснение отношений под соседним навесом и результаты выборов их совсем не интересуют.

Первым на их занятие отреагировал желтенький герцог Лармский, без пяти минут свекр Жюли. Он в разборках не участвовал и сидел со скучающими видом. Но заметив суету на столе у короля, поднялся и подошел ближе. Деревянные фигурки его буквально загипнотизировали. Но позволил себе несколько вопросов об игре, адресованных Лео, но тот ответил невнятно и недовольно. Хотя и дал пояснения, как ходят фигуры, когда делал свой ход. Сомнений не было: у шахмат в этом мире появился еще один поклонник.