Любимая серая мышка

Так мне и пришло в голову заглянуть в рабочий компьютер, где хранились все данные о сотрудниках компании. И о ее начальнике, в том числе.

Ведь задержалась дольше всех, проторчав в офисе после того, как остальные разошлись. Всего-то и надо было отвлечь охранника и осторожно снять со стенда ключ от кабинета отдела кадров. И вернуться на нужный этаж через запасной вход по пожарной лестнице.

Я тогда не особенно задумалась, как буду возвращать ключ на место. Не сомневалась, что никаких проблем не возникнет. В крайнем случае, просто положу на стол охраны.

Ну откуда могла знать, что кабинет оставляют на сигнализации? Это же не бухгалтерия, где хранится сейф с деньгами. Что там особенного, что надо прятать так тщательно?

Я даже компьютер не успела включить. Только зашла, оглядевшись, села за стол, переводя дыхание: волнения все же не удалось избежать. А когда нажала кнопку на системном блоке, в коридоре послышались быстрые шаги. И дверь распахнулась раньше, чем успела хоть что-то предпринять.

В кабинет ворвались два огромных мужика в черном и бросились ко мне. А потом…

То, что случилось потом, хотелось навсегда забыть. Выкинуть из памяти, как страшный сон. Вот только проснуться никак не получалось, как бы я ни щипала себя и ни старалась с помощью боли вырваться из оков этого кошмара…

За спиной снова раздается гогот, и я ежусь, обнимая себя руками. Здесь холодно, плюс нервы уже попросту не выдерживают. Я такое только в фильмах видела. И понятия не имею, как быть дальше. Ждать адвоката? Так он не придет, потому что ни у меня, ни у родителей нет таких знакомых.

Да и не знает никто, что я здесь. Перед тем, как отправиться за адресом шефа, снова попросила Ларку меня прикрыть. Отправила сообщение папе, что переночую у нее. Так что до завтрашнего дня моим отсутствием вообще никто не обеспокоится. Лариса думает, что я с Лавроненко, а родители считают, что провожу время с лучшей подругой.

А тот единственный звонок, который вроде как полагается задержанным, даже не знаю, у кого просить. С тех пор, как меня затолкнули в эту жуткую клетку, сюда никто не подходит. Не кричать же, нарываясь на еще большие неприятности!

Слезы срываются сами собой, я сползаю по стенке, опускаясь на корточки, и прячу лицо в коленях. Закрываю ладонями уши, чтобы не слышать нецензурную брань. Почему, почему этот страшный сон никак не заканчивается?

– Серая, на выход! Долго тебя звать?! – неожиданно врывается в сознание окрик мужчины в форме.

Он открывает дверь, давая мне пройти, и подталкивает в спину.

– Пошли!

Наверно, если бы меня решили отпустить, он говорил и вел бы себя иначе. А сейчас по всему похоже, что ничего хорошего впереди нет.

Меня ведут на допрос? Вздрагиваю, как от удара током, от одной только мысли об этом, все еще не веря, что происходящее реально.

Мне так страшно, что ноги подгибаются. Сердце бухает, и с дрожью во всем теле ничего не сделать. Замираю перед белой крашеной дверью, даже не способная прочитать табличку на ней: буквы расплываются. Куда и зачем меня привели?

– Заходи! – командует полицейский, снова подталкивая вперед. Перешагиваю порог и замираю, тут же наталкиваясь на мрачный взгляд Лавроненко.

Глава 19

Он ошеломлен, а еще очень зол. Это невозможно не заметить. От тяжелого дыхания вздымается грудь и раздуваются ноздри. Губы вытянулись в жесткую прямую линию, а глаза – бездонно-черные от плохо скрываемого гнева.

– Уверен, Алексей Андреевич? – только теперь замечаю, что в кабинете есть кто-то еще. Высокий мужчина в форме, прищуриваясь, смотрит на Лавроненко. – Я бы оставил ее здесь. Хотя бы пока не убедишься, что именно пропало из офиса. Или из компьютера.

У меня от ужаса даже рот приоткрывается. Это что же, они решили, что я воровать туда залезла? И Алексей… тоже так думает?

– Я разберусь, – глухо отзывается Лавроненко и понимается с места. Пожимает мужчине руку. – Спасибо за понимание.

– О чем ты говоришь! Я твой должник, – отвечает тот и, прищуриваясь, смотрит на меня. Вздыхает, покачав головой. – Зря ты все же отказываешься. С такими надо быть особенно осторожными. Они только на вид девочки-цветочки, а в действительности… ну, ты и сам видишь.

Протягивает ему пакет, в котором я узнаю свою сумочку и телефон.

– В общем, дело твое, конечно, но как бы не пожалел потом. Хотя бы гони ее побыстрее. И подальше.

Мой шеф хмуро кивает и направляется к двери. Поравнявшись со мной, крепко обхватывает руку повыше локтя и тянет за собой.

Он идет слишком быстро, так что я едва за ним поспеваю. Наши шаги гулко отзываются в пустых коридорах, и меня снова начинает знобить. От холода, от волнения, от всего сразу. И застрявший в горле горький ком прорывается наружу истерическими рыданиями. Я пытаюсь сдержаться, но не могу, слезы льются сами, разъедая кожу на лице и мешая дышать.

Лавроненко не может этого не видеть, но не произносит ни слова. Даже как будто ускоряет шаг. Притормаживает лишь перед проходной, показывая какую-то бумажку. А потом двигается еще быстрее, почти выталкивая меня на улицу.