Любимая серая мышка

Выгибаюсь, когда его ладони чуть приподнимают меня и пальцы цепляют застежку на бюстгальтере. Очень быстро. Глаза. Дыхание. Губы. Он не просто смотрит, не только касается обнаженной груди – впитывает в себя. Трогает так осторожно, будто боится сломать. Но все равно слишком умело. Словно успел изучить мое тело и знает, чего именно я жду. Тянет заострившиеся соски, сжимает пальцами, обводит языком. Играет с ними, посасывая, пока руки продолжают что-то рисовать на плечах и животе. Спускаются ниже, так же быстро расправляясь с застежкой на брюках.

Язык ныряет в ямку пупка, и низ живота сводит спазмом. Я даже ахнуть не успеваю, как сильные руки приподнимают мои бедра и сдергивают брюки вместе с трусиками.

Это все происходит не со мной. Я не могу быть до такой степени распущенной. Лежать на столе перед своим начальником полностью обнаженной и даже не пытаясь прикрыться. Не могу пожирать его ошалевшим взглядом, изнемогая от мучительной тяжести между ног. Не могу хотеть… чего? Или я мазохистка, если жду повторения вчерашнего, совершенно не пытаясь остановить Алексея.

Он все еще полностью одет, лишь рукава на рубашке задрались до локтей. Смотрю на его руки, мощные, загорелые, покрытые темными волосками, на проступающие вены, на длинные пальцы, прикасающиеся ко мне, – и завожусь еще сильнее. Моя кожа кажется очень бледной, контрастируя с его, но это почему-то красиво. Кажусь самой себе крошечной рядом с ним. И готовой на все. Абсолютно на все.

Невольно задерживаю дыхание и напрягаюсь, когда мужчина надавливает на мои колени, раздвигая их в стороны. Наклоняется, прижимаясь губами к внутренней стороне бедра. Будто бы невзначай задевает пальцем набухшие складочки, размазывая проступившую на них влагу.

– Расслабься, малыш. И получай удовольствие.

Всхлипываю от каких-то неописуемых ощущений, когда его язык начинает что-то вырисовывать на нежной коже, оставляя на ней влажную дорожку и двигаясь все ближе…

Слишком поздно понимаю, что он собирается сделать. Но вместе с накатившим шоком еще больше пьянею. Не сжимаюсь, пытаясь укрыться от его глаз и губ, – выгибаюсь, принимая бесстыдные ласки. Задыхаюсь стоном, что-то шепчу, кусаю губы, чтобы не закричать в голос. Тело теперь подчиняется не мне – ему. Жаждет продолжения. Толкаю бедра навстречу настойчивому языку, цепляюсь руками за край стола. Что-то падает и, кажется, разбивается. Или это я разбиваюсь на множество осколков? Сквозь пелену слез в глазах рассыпаются сотни разноцветных радуг. А его губы и руки продолжают этот невероятный танец, продлевая сладкую агонию.

Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем удается хотя бы немного прийти в себя. Где-то в животе что-то продолжает вибрировать, сжиматься, и мне кажется, что я парю в невесомости. Стала легкой и воздушной и еще больше пьяной. Тяну Алексея за плечи ближе к себе, зарываюсь пальцами в волосы. Его губы блестят, я слишком хорошо понимаю, почему. По телу скачут мурашки, мне неловко и одновременно так хорошо, что нет никаких слов это описать. Все, что могу: смотреть на него, понимая, что в жизни не видела никого привлекательнее. Сильный, такой ласковый и мужественный, все еще преисполненный желания. Самый лучший на свете!

– Мы оба сошли с ума. Никогда в жизни не делал ничего подобного… на работе, – он не улыбается, на это нет сил ни у него, не у меня. Смотрит, продолжая ласкать глазами. И столько всего в этом взгляде. Предвкушения. Обещания.

Я тянусь к пуговицам на его рубашке, расстегиваю одну, другую, пробираюсь пальцами к груди, трогая шелковистые волоски. Он выдыхает сквозь зубы, стонет и опускает руки к пряжке ремня. И в этот момент звонит телефон.

С губ мужчины срывается ругательство. Он на мгновенье застывает, видимо раздумывая, отвечать или нет на звонок, потом тянется к аппарату. И почти рычит в трубку. Я бы после такого приветствия вряд ли бы смогла продолжать разговор. Но невидимый собеседник-то не знает, от чего именно отвлек Лавроненко.

Не выдерживаю и прыскаю, пряча лицо у него на плече. Он тут же опускает руку мне на поясницу, притягивая к себе. Теперь я даже слышу, что говорит так не вовремя позвонивший нам тип.

– Мы сможем встретиться в ближайшее время и поговорить? Не хотелось бы тянуть, работа нужна уже в ближайшие дни. Я ведь могу рассчитывать на вас, Алексей Андреевич?

– Буду через пятнадцать минут, – шипит мужчина в трубку и отключается. Смотрит на меня, пытаясь восстановить дыхание. И ему это очень непросто. Я вижу в глазах все то же неприкрытое желание. Вижу, как вздымается грудь, а на висках проступают капельки пота от с трудом сдерживаемого напряжения. А в бедро мне упирается еще одно весьма красноречивое подтверждение его возбуждения. Самое красноречивое. Слишком хорошо помню размеры мужской плоти, а сейчас выпирающий бугор на штанах не оставляет ни капли сомнений в том, чего ему хочется больше всего на свете.

Алексей склоняется ко мне, поворачивает голову, задевая губы. Прижимается лбом к моему.

– Нам, кажется, опять придется прерваться, Машунь. Мне надо уехать. Срочно.