Любимая серая мышка

Его голос звучит мрачно, но мое сознание выхватывает слова про влюбленного мальчишку, и вроде бы немного успокоившееся сердце опять пускается вскачь. Он в самом деле это сказал? В самом деле так чувствует?

– Леш… – поднимаю на него глаза. Очень хочется спросить, уточнить, но не решаюсь. Жду, пока продолжит сам.

– Она ведь права, ты понимаешь? – мне снова становится не по себе, когда он это произносит. Права в чем? В том, что должно быть стыдно или страшно? Или что мы делаем что-то неправильное? Но я так не считаю! Я… я люблю его… С каждым днем, с каждой минутой все сильнее.

На его губах дрожит улыбка, слабая, едва заметная. Пальцы касаются моего виска, а потом им на смену приходят губы.

– Милая, плакать-то зачем? – только теперь замечаю, что он стирает влажные дорожки, сорвавшиеся из глаз.

– Я не собираюсь с ней соглашаться! И не думаю, что происходит что-то ужасное. И нет, мне не стыдно! – выпаливаю на одном дыхании, а мужчина улыбается сильнее.

– Я же совсем другое имел в виду. Беременность, вернее, ее возможность, – он снова становится серьезным. – Мы с тобой, кажется, очень постарались, чтобы это оказалось более чем реальным.

– И… что же теперь делать? – почему-то сиплю в ответ.

– Ну, думаю, подождать, пока не станет ясно наверняка, – он внимательно смотрит на меня.

– А если окажется… что это правда? – мне тяжело и неловко говорить о таких вещах вслух, но понимаю, что избежать этого нельзя. – Ты… хочешь детей?

Алексей надолго замолкает, продолжая рассматривать меня. Потом пожимает плечами.

– Я не знаю.

Он озадачен, напряжен, взволнован и даже не пытается это скрыть. Я снова понимаю, что не видела его таким никогда раньше. И не представляю, как реагировать.

– Маш, – мужчина крепче прижимает меня к себе. – Я просто не думал об этом. То есть думал абстрактно, а чтобы так, в отношении нас с тобой – нет. Все произошло слишком быстро. Я даже то, что мы вместе, еще не успел осознать до конца.

Это совершенно не похоже на так необходимое мне признание в любви, но я продолжаю смотреть на него, понимая, что он не закончил. Сама не знаю, чего жду дальше.

– Жалеешь? – осторожно уточняю, и Лавроненко тут же хмурится, еще сильнее смыкая руки.

– Глупости не говори. Если бы я жалел, мы не говорили бы сейчас. И вообще не находились бы рядом, – он что-то обдумывает, будто подбирая слова. – Нам обоим нужно время. Но, Маш, пообещай мне, пожалуйста, одну вещь, – его голос повышается, и мое сердце замирает. – Если ты действительно окажешься беременной, то я буду первым, кому расскажешь об этом. Хорошо?

Я молчу, и он склоняется к моему лицу.

– Ты не будешь ни с кем делиться, не станешь ничего предпринимать. Просто придешь ко мне.

– А потом? – по телу пробегают мурашки, несмотря на то что в комнате тепло и я нахожусь в его объятьях.

– А потом мы решим, что делать дальше. Вместе решим. Договорились?

– Мань, ну тебе же сказали, на таких сроках тест не показателен! – Ларка со вздохом усаживается рядом, глядя на полоску в моей руке. – Какой это по счету?

– Пятый, – мрачно отзываюсь я, рассматривая тоненькую красную черточку на экранчике. Одну. Не могу понять, что чувствую. Вроде бы должно быть облегчение, но его нет и в помине. Я не верю этому тесту и одновременно страшно боюсь, что в следующий раз он покажет уже две линии.

Да, фармацевт в аптеке мне подробно объяснила, что рассчитывать на более-менее объективный результат пока рано. Есть и другие тесты, которые диагностируют беременность еще до задержки. Практически с первых дней. Вернее, существуют в теории, а в продажу не поступали уже давно. Поэтому мне надо ждать. А это как раз то, чему я так и не научилась.

– Ну вот чего ты себя изводишь? – толкает меня в бок подруга. – Нет же повода. Тебя не тошнит, ничего не поменялось, сама же говоришь. Значит, обошлось! А теперь вы предохраняетесь. Правда же?

Я молчу, невольно прокручивая в голове все, что изменилось за последние дни. Мы ближе стали, и отношения сделались ровнее. И я почти научилась не смущаться. Ни наедине с ним, ни среди людей, например, на работе, когда Алексей тянул меня на обед, даже не пытаясь скрыть, что мы вместе. Это было невероятно волнительно и не менее приятно. И реакция окружающих превзошла все мои ожидания. Никто не осуждал, не шептался за спиной, не делал вид, будто происходит что-то из ряда вон выходящее. Наоборот, восприняли наши отношения как нечто совершенно естественное.

Даже Денисова перестала доставать. Уж не знаю, что творилось у нее внутри, но внешне она никак не проявляла больше своего недовольства. И к Алексею перестала подкатывать, и гадости говорить. Подозреваю, что тут не обошлось без его вмешательства, хоть он в этом и не признавался.