Любимая серая мышка

Таня наливает кофе и изо всех сил старается улыбаться. А вот Алексей серьезен. Он долго молчит, глядя перед собой и, видимо, решаясь на что-то, а потом выдает:

– Тань, я постараюсь помочь вам с мамой. У меня есть знакомый риелтор, он решит вопрос с квартирой. Подберет для вас подходящий вариант. Я все оплачу, разумеется. А моя мать поможет устроиться в школу, договорится, где нужно. Потом, когда доучишься, что-то решим с твоим дальнейшим образованием. Если, конечно, ты захочешь остаться в городе. Уже выбрала, куда планируешь поступать?

– На переводчика, – тихо отзывается девочка. – Я мечтала работать у вас. То есть у тебя… – она снова краснеет. – У меня пятерка по английскому, и учителя говорят, что я очень способная.

Она так сильно сжимает чашку, что костяшки пальцев белеют от напряжения. И я всерьез опасаюсь, что тонкий фарфор не выдержит – лопнет от такого давления. Бедняжка, что же творится сейчас в ее сердце!

– Ну что ж, хорошие переводчики мне всегда нужны, – тепло откликается Леша, и я с благодарностью поднимаю на него глаза. Так приятно осознавать, что не ошиблась. Он не только самый привлекательный и эффектный мужчина, не только умный и успешный, но еще и чуткий. Все делает правильно. Все-все.

– Спасибо, – губы девочки чуть дрожат. Она замолкает на несколько мгновений, а затем неожиданно проговаривает: – Я знаю, что мама солгала.

Алексей застывает, так и не донеся до рта очередной оладушек. А я резко делаю глоток, обжигая горячим кофе горло. И мы оба смотрим на внезапно ставшую не по-детски серьезной Таню.

– Простите… за этот ее спектакль. Я не думала, что все будет именно так, иначе не за что бы не согласилась приехать с ней сюда. Мне ужасно жаль…

Тяну руку через стол и накрываю тонкую ладонь, пытаясь ободрить. Откуда в ребенке столько силы и мудрости? Она еще и просит прощение за свою неразумную мать!

– Я хотела бы, чтобы ты был моим отцом, – девочка грустно улыбается. – Жаль, что это не так. Ты самый нормальный из всех маминых знакомых, – она снова делает паузу. – Но все равно спасибо. Я об этом не забуду. Мы сейчас уедем, мама больше не станет тебя беспокоить.

В этот момент в кухню возвращается Альбина. Несет какую-то чушь, продолжая любезничать, и дочка замолкает, опуская глаза к тарелке с едой. И Леша тоже молчит, но я даже без его слов понимаю, что будет дальше. Он все равно поможет этой девочке. И, может быть, спустя несколько лет действительно получит хорошего и надежного специалиста в свою компанию.

А я… я буду любить его еще сильнее за этот шаг. Моего сильного, внимательного, мудрого, все понимающего мужчину. Самого лучшего в мире.

Эпилог

– Леш, я ничего не понимаю. Куда мы едем? – меня ломает от любопытства, но Лавроненко непреклонен и совершенно не собирается это любопытство удовлетворить. И не отвечает на мои вопросы, оставляя теряться в догадках.

– Говорю же: на встречу. Важную. Скоро все узнаешь.

– Но у тебя не было в расписании никаких важных встреч! – я, как его секретарь, знаю это наверняка. Не могла ошибиться. И забыть тоже не могла. Знаю наизусть график всех его мероприятий, поэтому наша поездка вызывает недоумение. И вопросы, вопросы, вопросы.

– Ты никогда раньше не брал меня с собой.

– Это особенная встреча, – уклончиво отвечает Леша. – Доверься мне.

Я именно это и пытаюсь сделать, но все равно волнуюсь. Рассматриваю проносящиеся за окном машины здания старого города, но не любуюсь ими, как обычно, а пытаюсь унять бушующие в груди чувства.

Мужчина почему-то усмехается, наблюдая за моей реакцией. Тормозит на светофоре, берет мою руку, прижимаясь к запястью губами в коротком поцелуе.

– Малыш, перестань нервничать. Уверяю, для этого нет повода.

Я верю ему… кажется. Но в последнее время стала страшно мнительной, и нервы шалят. Настроение меняется с такой же скоростью, как погода в родном городе. Только что светило солнце, но вот уже небо заволокло и льет дождь стеной. Леша терпит мои капризы и не злится даже тогда, когда я сама терпеть себя не могу. А сейчас выглядит невероятно довольным. И еще – влюбленным. До такой степени, что от пьянящего омута в его глазах у меня кружится голова.

– Машунь, мы почти на месте.

Я не понимаю, что нам делать в самом центре. Рестораны здесь жутко дорогие, если Алексей запланировал встречу в одном из них, то это совсем не поддается никакой логике. А если не ресторан, тогда вообще не знаю, что и зачем. Даже моей бурной фантазии не хватает, чтобы хотя бы варианты какие-то придумать.

– Готова? – он открывает мне дверь, помогая выйти из машины. Окутывает объятьями, прижимая к себе и осыпая поцелуями лицо и волосы. Обнимает на виду у проходящих мимо людей, ничуть не смущаясь. А потом сжимает мои пальцы в своей ладони. – Идем.

Я подчиняюсь, прислушиваясь к учащенным ударам сердца. Понимаю все меньше, особенно когда мы заходим в подъезд жилого дома. И поднимаемся на самый верх, останавливаясь перед небольшой чердачной дверью.

– Леш, у тебя встреча на крыше? Серьезно? – высказываю самое нелепое предположение, но Лавроненко неожиданно еще более широко улыбается.