Любимая серая мышка

– Люблю тебя… – выдыхаю ему в грудь, касаясь языком солоноватой кожи. Кажется, что произношу тихо-тихо, и он не услышит, но Алексей замирает на мгновенье, а затем его руки снова приходят в движение, только теперь ласки делаются резче и жарче.

Он переворачивается на спину и тянет меня на себя. Укладывает сверху, как-то незаметно избавляя от последнего клочка белья. Обхватывает мое лицо, заставляя посмотреть на него.

– И я люблю тебя, малыш.

Целует виски, веки, не давая мне разреветься от счастья, спускается к губам, прижимаясь к ним настойчивым жадным поцелуем. Пробирается языком в рот, тоже жадно, будто от этих его лихорадочных движений жизнь зависит. Так и есть наверно, не знаю, нашлась бы сейчас хоть какая-то сила, способная оторвать нас друг от друга.

Впиваюсь в его плечи, прижимаюсь, чувствуя, как твердеют и набухают соски, соприкасаясь с его грудью. Шелковистые волоски щекочут кожу, раздразнивая еще больше, и я начинаю нетерпеливо ерзать на его бедрах, стараясь унять растекающийся по телу жар. Леша тихо смеется, снова осыпая мое лицо поцелуями и зарываясь руками в волосы.

– Моя жадная девочка. Как же я тебя люблю.

Двигает бедрами, помогая мне опуститься на его восставшую, пульсирующую плоть. И когда оказывается внутри, я не выдерживаю, всхлипываю, сжимая мышцы и наслаждаясь умопомрачительным ощущением. Смотрю в почерневшие, ставшие бездонными глаза любимого человека и тону в них. Теряю себя в этой близости и одновременно обретаю такую полноту, которую не испытывала еще никогда в жизни.

– Чего ты смеешься? – мы сидим в машине перед подъездом Лавроненко, но не торопимся выходить. Я опустила голову на его плечо и наслаждаюсь тем, что он рядом. Так нравится ощущать, как мужчина играет прядями моих волос, то и дело касаясь губами виска.

Улыбаюсь, поднимая на него голову.

– Вспомнила наш завтрак.

Леша кивает и тоже усмехается.

– О да, это было феерично. Капитолина Сергеевна Лавроненко в своем репертуаре. Столько всего успела высказать, и, полагаю, это далеко не предел.

– Она тебя любит, – я в общем-то понимаю, чем руководствуется его мать в своих действиях и словах. Да, эта женщина более чем своеобразна, но еще неизвестно, как другая повела бы себя на ее месте. Моя мама пока даже не знает про беременность, так что мне только предстоит пережить еще одно испытание, признаваясь ей.

– Она и тебя любит, – с уверенностью заявляет мужчина. – Я не припоминаю никого из ее бывших учениц, о судьбе которых мать бы так тщательно заботилась. А сейчас еще и волнуется.

– Ну да, мне же выпала честь подарить ей внука, – пытаюсь шутить, хотя на самом деле не могу с ним не согласиться. Несмотря на всю свою строгость, Капитолина Сергеевна действительно не скрывает того, что волнуется обо мне. О нас. Я ведь, по ее словам, молодая и глупая, а ситуация сейчас такая, что требует пристального внимания. Мне надо нормально питаться, высыпаться, исключить всевозможные волнения. И секс, разумеется, тоже. По крайней мере, на ранних сроках. Ни к чему подвергать ребенка риску из-за неуемного желания.

– А вдруг она права? – неожиданно уточняет Алексей, целуя меня в волосы. – Ты же была у врача, что он сказал? Может, нам не стоит пока…

Я всматриваюсь в его лицо, пытаясь понять, шутить он или говорит серьезно. Слышать такое от Капитолины Сергеевны не удивительно, но вот от него не ожидала.

– Доктор не говорил ни о каких ограничениях. Да и я прекрасно себя чувствую.

Мои слова Лавроненко, кажется, не убеждают. Он хмурится, и становится похоже, что действительно озадачился возможными проблемами. Или… тут уже я подвисаю от внезапно пришедшей в голову мысли. А что, если ему беременная женщина уже не кажется такой же привлекательной? Я о подобном что-то слышала или читала…

Заставляю себя сделать вдох и успокоиться. Нельзя накручивать. Надо попытаться обо всем спокойно поговорить и прийти к общему мнению. Если он захочет подождать – что же, я соглашусь, хоть это будет и непросто. Главное, чтобы мы были искренними друг с другом.

– Маш, – прерывает мои размышления Алексей. Прижимается лбом к моему, заглядывая в глаза. – Куда тебя понесло, а? Прямо вижу, как придумываешь какие-то страшилки. Давай обойдемся без «сама придумала, сама расстроилась», ладно? Скажи, что тебя беспокоит. Я хочу, чтобы мы были искренними…

Он не успевает закончить, потому что при этих словах у меня из глаз неожиданно брызжут слезы. Сама не ожидаю от себя такой реакции. Но осознание того, что мы даже думаем одинаково, трогает до глубины души.

– Решила, что ты меня не хочешь… такую, – признаюсь, вытирая глаза. Вижу, что моя реакция его взволновала, и одновременно понимаю, что действительно придумала глупость. Он уже знал про беременность, но это не помешало заниматься любовью ночью и утром.

– Какая же ты дуреха! – его глаза расширяются в изумлении. – Машка, вот не посмотрю, что беременная, все-таки выпорю тебя однажды, чтобы вообще выбросила подобное из головы!