Любимец

Но Леонора пришла не одна ‒ она принесла простуженную девочку. Так что у меня образовался лазарет, который продержался до весны. Как оказалось, поварихи, уборщицы и воспитательницы тоже порой брали к себе в дома больных детей. И никому об этом не рассказывали. Госпожа Фуйке не удивлялась несовпадению списочного состава питомника с наличными малышами. Она наверняка знала о том, что происходит, но спонсору Сийнико об этом не рассказывала. Он бы навел порядок.

Спонсор Сийнико не был жестоким существом, не был садистом. Но порой я видел в нем страшного убийцу. Происходило это от того, что ему было все равно, что случится с человечеством, если это не затрагивало его интересов. Он противился массовым ликвидациям людей, потому что полагал, что спонсорам выгоднее, чтобы люди им облегчали жизнь. Но если бы его кто-то убедил, что спонсорам будет удобнее жить, если завтра люди умрут, я убежден, что он первым бы начал травить нас газом или закидывать бомбами. То, что он выделял меня из числа людей, ни о чем не говорило. Я отдавал себе отчет в том, что со мной он расстанется так же спокойно, как с разбитой лампочкой. Но пока сотрудничество с людьми ему было выгоднее их смерти.

Особенно очевидным это стало, когда в начале мая к нам в питомник вдруг опустилось несколько вертолетов, на которых прилетели незнакомые мне высокопоставленные спонсоры. Среди них были носители оранжевых кругов Управления экологической защиты, синих гребней Охраны порядка, красных кругов Ведомства пропаганды.

Я был в библиотеке за кабинетом Сийнико и хотел было уйти, но опоздал ‒ спонсоры один за другим входили в кабинет. Кресел для всех не было, так что двое, Сийнико и большой чин из Охраны порядка, сели, остальные стояли. Впрочем, спонсоры не любят сидеть, им удобнее стоять. Идею кресла они позаимствовали у людей, и Сийнико говорил мне, что до сих пор среди консервативных спонсоров к креслам существует стойкое отвращение, как к предмету моральной деградации.

Чудовища были видны мне сквозь щель в неплотно прикрытой двери. Я затаился. Я был уверен, что подведу своего покровителя, если выйду из библиотеки и пройду через кабинет.

Спонсоры были убеждены, что их никто не подслушивает, потому говорили громко, не стесняясь в выражениях, я же слышал и понимал все до последнего слова.

‒ Мы все очень заняты, ‒ сказал Сийнико. ‒ И не любим терять времени даром. Я начинаю сразу с информации, которую получил от Высшего совета.

‒ Правильно, ‒ откликнулся спонсор с красным кругом Ведомства пропаганды. ‒ Переходите к делу.

‒ На Высшем совете обсуждался вопрос о нехватке продовольствия и иных продуктов, которые производят люди.

‒ Не в первый раз, ‒ отметил другой спонсор.

‒ Но на этот раз решено принять меры. В соответствии с проектом двенадцать. Вы помните его?

Два согласных мычания ‒ потом голос:

‒ Я не в курсе дела.

‒ Напоминаю: в прошлом году обсуждался и был отклонен проект, который объясняет деградацию экономики и падение производства тем, что работники-люди все более наглеют и все большую часть продуктов оставляют себе. Это позволяет им благоденствовать и плодиться, тогда как мы, спонсоры, оказываемся в невыгодном положении, так как космические поставки затруднены, а контроль Федерации ожесточился. Проект двенадцать предусматривал ликвидировать половину населения Земли.

‒ Зачем? ‒ послышался удивленный голос спонсора из Управления экологической защиты.

‒ Идея проекта заключается в том, чтобы вдвое уменьшить число едоков-людей и таким образом освободить массу продуктов для потребления нами.

‒ Чепуха! ‒ зарычал невидимый мне голос. ‒ Что они, не понимают, что каждый едок является и производителем?

‒ Не считайте Высший совет глупее, чем он есть на самом деле, ‒ мягко возразил Сийнико. ‒ Там отлично это понимают. Но и понимают, что в существовании людей заинтересована лишь часть спонсоров ‒ те, кто наладил с ними деловые и личные связи. Вот именно это и кажется руководителям совета очень опасным. Они опасаются размывания нашей идеологии.

‒ Это плохо, ‒ сказал спонсор из Ведомства пропаганды. ‒ Значит, с продовольствием и товарами станет намного хуже.

‒ Намного, ‒ согласился Сийнико.

‒ Однако наши дорогие консерваторы сделают еще один шаг к идеалу, к образцовой планете с одним образцовым городом для инспекций и комиссий. Мы же лишимся всего.

‒ К сожалению, эта точка зрения взяла верх, ‒ сказал Сийнико. ‒ И боюсь, что отменить ее не удастся.

‒ Что же делать?

‒ Ликвидация половины населения Земли ‒ задача нелегкая. Даже самые решительные в совете понимают это. Раньше августа эта операция не будет предпринята. Значит, у каждого из нас есть время подготовиться, предупредить нужных людей, спрятать то, что можно спрятать…

‒ А списки на ликвидацию, конкретные списки ‒ где, сколько, каким образом?..

‒ Их будут составлять по департаментам.

‒ Самоубийцы, ‒ сказал пропагандист.

‒ Надо срочно писать в Галактический центр, ‒ сказал кто-то.

‒ Я не рискну этого сделать, ‒ сказал Сийнико. ‒ Кое-кто здесь только и ждет, что я ошибусь. А голова у меня одна.