Любимец века. Гагарин

И вот на другой день Анна Тимофеевна приводит двух мальчиков-погодков: Юрку и Бориску. Смотрю на старшего. В сером костюмчике: мать перешила из своей старой хлопчатобумажной юбки. Потупился, а глаза плутоватые, быстрые. «Ты его в хорошие руки передай, - просит Анна Тимофеевна, - чтоб не забаловался». Младший на вид был поспокойнее, попокладистее. Он пошел во второй класс, а Юра в третий. Там Ника Васильевна преподавала, наша выпускница. Вот она уж учитель, как говорится, милостью божьей! Никогда голоса не повышала, не сердилась, а слушали ее ребята раскрыв рты, так им было интересно.

Все у нас в школе тогда было еще самодельное. Вместо парт столики, а перед ними на двух чурбаках доска-скамейка. Мальчишки иногда выдирали гвозди, которыми доска держалась на чурбаках, и вдруг посреди урока - бух на пол! Тут уж не обходилось без Юры Гагарина. Он был мальчишка подвижной, шаловливый. Но передалась ему и матвеевская деликатность, мягкость характера. Помещение у нас было маленькое, сидели по трое. Сначала Нина Васильевна посадила Юру в глубине класса, но скоро поняла, глаз с него спускать нельзя. Если и не озорничает, то достанет потихоньку из стола книгу и смотрит себе в колени, читает. Читал больше старые журналы; что попадалось под руку. Перевели его на ближнюю парту. И помню, вместе с Пашей Дешиным сидела с ними третьей такая маленькая девочка Анечка, самая крошечная в классе, ее легко было обидеть. Но Юра ее оберегал, провожал до дому - им в одну сторону было идти, - и даже раза два я видела, что несет ее сумку с книгами. Сумки были матерчатые, матери сами шили. У нас вообще в школе не существовало антагонизма между девочками и мальчиками, все дружили. Но даже и на этом фоне Юра относился к маленькой Анечке трогательно.

Возле школы бомбой разбило здание, и после уроков школьники разбирали его по кирпичу. Младших ставили на конвейер, старшие грузили. Стоят эти малыши, как муравьишки, цепью и по крошке, по песчинке, гору разбирают. «Посмотрите, - сказала потихоньку Нина Васильевна, - как Юра Гагарин о своей подшефной заботится»,

В самом деле. Стоят Паша и Юра, а между ними Анечка; если кирпич побольше, они его друг другу передают мимо нее.

Но огорчений с ним тоже хватало. Уже когда он стал нашим депутатом, как-то спрашивает: «Елена Федоровна, какая у вас пенсия?» Я отвечаю: «Пятьдесят восемь рублей. Мне начисляли еще до повышения зарплаты учителям». - «Несправедливо, - отвечает. - Один я портил вам нервов на сто рублей в месяц. Это надо исправить». Разговор у нас был за два месяца до его гибели.

Вообще, я его взрослым не очень вспоминаю. Как-то он остановил меня на улице уже в форме летчика. «Вот, познакомьтесь, это моя жена. А я очень изменился?» - «Конечно, Юра, - отвечаю, - Ты теперь взрослый, офицер, и выглядишь как полагается офицеру Советской Армии. Тебя уже и называть нужно Юрием Алексеевичем». На это он засмеялся. Он с детства очень хорошо смеялся: искренно, радостно. За такую улыбку ему все шалости простишь в душе.

Третий и четвертый классы текли у Юры Гагарина с переменным успехом: он получал четверки и пятерки, а иногда ему выговаривали за то, что он не приготовил урока.

Как-то Нина Васильевна, тогда еще совсем молодая учительница, едва переступив порог классной комнаты, попросила Елену Федоровну пойти с нею к Гагариным. Она жаловалась, что Юра совсем запустил грамматику, не учит правила, а сегодня при практикантах опять оконфузил ее. Вместе с расстроенной Ниной Васильевной они пошли чуть не через весь город к дому Гагариных.

Дом еще только строился. Отец был на стропилах, а мать вышла навстречу очень встревоженная.

- Ну, что он набедокурил?

- Ничего особенного. Просто не учит уроки, Сегодня правила по грамматике не знал.

Юра стоял тут же неподалеку за маленьким верстачком, стругал какие-то планки. Он потупился и, глядя на босые ноги, упрямо пробормотал, как и всякий бы другой мальчишка на его месте:

- Я только один раз не выучил.

- А вчера, Юра? - мягко сказала Елена Федоровна. - А позавчера? А ведь мы тебя готовим в пионеры!

- Так вы с ним по-своему и поступите, - сказала в сердцах мать. - Жалеть не надо.

- Нет, - возразила Нина Васильевна, - лучше уж сами понаблюдайте, чтоб Юра готовил уроки.

Анна Тимофеевна сокрушенно покивала головой.

- С домом мы с этим занялись, выпустили его из рук.

В глазах Юры блеснули слезинки, которые, впрочем, тотчас и высохли. Особенно когда Елена Федоровна поинтересовалась, что это он стругает.

- Это будет самолет, - радостно ответил Юра. - Очень большой и очень быстрый. Больше того, что сбили над Клушином.

С этим Юриным самолетиком произошла затем вот какая история. Как-то по школьному двору вдоль палисадника прогуливался в перемену дежурный член родительского совета Федор Дмитриевич Козлов, по профессии техник-строитель, человек общительный и смешливый.