Любимец века. Гагарин

Две оккупационные зимы тяжело легли на семью Гагариных. Некий рыжий фельдфебель Бруно, заплечных дел мастер при немецкой комендатуре, расправлялся с провинившимися. За отказ выйти на работу был избит и Алексей Иванович. Несмотря на боль, он не раскрыл рта, чтобы не испугать Юру, который остался у крыльца комендатуры. Как-то Анна Тимофеевна вышла с косой на ржаное поле - весной его вскопали лопатами, пахать было не на чем - и хотела прогнать немецкую лошадь, которая топтала колосья. Фашистский солдат вырвал косу, полоснул лезвием по ноге, Анна Тимофеевна упала, обливаясь кровью. Юра, не помня себя, швырнул в солдата комом земли. Тот замахнулся косой и на ребенка... В другой раз механик Альберт поддел маленького Бориску за шарфик и подвесил на сук. Мать сняла его полузадохнувшегося. Однажды зимой бабушка Нюнька собралась с Юрой в одну из окрестных деревень купить муки. На обратном пути их завертела пурга; вместо дороги незаметно попали на снежную целину, выбились из сил и наверняка замерзли, если б не выручил проезжий мужичок. В этом эпизоде мне показались знаменательными слова, которые обронил старший брат: «Юра упросил Анну Григорьевну взять его с собой. Настоял на своем». Да, Юрий подошел к порогу отрочества; у него начинал формироваться характер.

Клушино долго было прифронтовой полосой; последние дни сражение шло всего в восьми километрах. Это гвардейская дивизия генерала Стученко обходным маневром рвалась на Гжатск. Грохот артиллерийской канонады, надрывный гул авиации, зарево пожаров, вспышки разрывов - вот были дни и ночи клушан!

Немцы уходили мартовским заморозком, в ночь с субботы на воскресенье, накануне того дня, когда Юрию исполнилось десять лет. Ночь выдалась ясная, месячная; хорошо было видно, как меж высоких сугробов пробиралось человек полтораста в белых маскировочных халатах, кто на лыжах, кто с санями. Видимо, это отходил ерьергард минеров. И Алексей Иванович Гагарин, и соседский парнишка видали из-за угла, как становился смертоносным снег между их домами. Но Витька Белов по малолетству разглядел только блеск металла под месячным сиянием, а Алексей Иванович примечал расположение мин. «Отец вышел навстречу нашим и показал, где фашисты заминировали дорогу», - вспоминал потом не без гордости Юрий Гагарин.

О появлении советских разведчиков рассказывают многие. Можно подумать, что те заходили в каждый дом! Но ведь это было долгожданное и выстраданное событие. Никто не хотел чувствовать себя обделенным. Так и Юра Гагарин помнит, хотя была глухая полночь, их белые полушубки, изморозь на автоматах. Как дали закурить отцу, а мать поставила перед ними чугунок картошки. Правда, утром, усомнившись, он спросил, не приснилось ли все это во сне. Алексей Иванович отозвался уклончиво: «Я сам как во сне...»

Евгений Дербенков встретил передовых на улице ранним утром, когда в Клушино от Дубков входил целый отряд. Трое в полушубках и с автоматами через плечо машут ему рукой, а он не подходит - научился бояться солдат! «Кто у тебя тут? Мамка? Веди нас к ней». Видел, как минометы приладили около ветлы и стали бить по немецким обозам.

А соседке Анне Алексеевне Беловой будто бы даже сказали: «Вы, околишные, прячьтесь в бункера, бой может случиться...».

Она азартно моргает желтыми ресницами; под ними подслеповатые глазки, которые видят плохо, а примечают все.

- Ночью окрестные села горели. Нас немцы не подожгли только потому, что хотели потиху удрать. Наши-то шли со Столбова, а немцы на Пречистое отступали. Через день, как погнали обозы, около моей избы остановилось двое саней, военврач водички зашел попить. «Как, - говорит, - мамаша, не болеете? Лекарство, может, требуется?» А я отвечаю: «Какое уж тут здоровье!»...

Анна Алексеевна сыплет словами, как пшеном из мешка, мелко и безостановочно. Будь у меня кибернетические способности, уже к исходу первого часа я знала бы истории всех близких и дальних клушан, их родственные связи и душевные качества. Про Юрушку вспоминает в общей канве, но с непременным оттенком благодарности:

- Юрушке не продлил бог жизни. А сколько добра людям вокруг сделал! И автобус теперь ходит, и строительство у нас, Веришь ли, услыхала утром по радио, - как колуном по голове! Чужой был, а дороже своего.

Немного погодя опять:

- Спасибо Юрушке: щепками на всю зиму запаслась.

А щепки-то от домика-музея, который поставили теперь на месте прежней гагаринской усадьбы! Посмертное невольно переносится ею на недавно еще живого...

ОТРОЧЕСТВО

Немцы ушли. Гагарины перебрались из землянки о избу.

Утром Юра услышал протяжный звук, подумал, что идут немецкие машины, испугался и вдруг понял: мать поставила самовар! Он гудел поспевая.