Любимое и ненавистное

Двое подошли к двери его номера и остановились. Послышался шёпот. Потом дверную ручку повернули, щёлкнул замок, и дверь медленно открылась, чуть скрипнув. В неё вошёл человек и посветил фонарём на постель. Он сделал знак рукой, и вошёл второй. Кел ударил заднего в затылок локтем. Его голова дёрнулась и ударила лбом в затылок стоявшего впереди. Оба упали на пол там, где и стояли. Кел нанёс два коротких удара ножом, по одному в спину каждого. Потом он выглянул на улицу. Перед гостиницей стояла машина. Внутри неё никого не было. Он быстро спустился вниз и бросил ключ на стойку. Сидевший за ней проводил его взглядом, но не издал ни звука. Кел заглянул в стоявшую перед выходом машину. В замке торчал ключ. На заднем сиденье лежали два мачете, каски и военная форма. Он сел, завёл двигатель, и объехал на ней квартал. Там он открыл багажник. Там лежали два автомата и ремни с магазинными сумками и подсумками с гранатами. Он взял их и пешком завернул за угол, дошёл до своего пикапа, и, не зажигая фар, поехал дальше, по своему маршруту. На окраине городка он включил фары, чтобы не съехать с просёлка и не налететь на термитник или не провалиться в какую-нибудь яму. Нужно было срочно убраться от городка подальше и сменить направление. Поэтому он свернул в сторону раньше, чем планировал, и не в нужную, а в противоположную, заметая следы.

В городке ещё в пятидесяти километрах дальше или около того Кел заправился. Слепой на один глаз работник заправки почти не смотрел на него, что-то напевая себе под нос. Сквозь его местный диалект, Кел разобрал, что тот поёт псалм: «Благословен человек, кто не поступает по совету нечестивцев».

Проследив, куда тот смотрит, он понял, что сбоку от кассы стоит маленький, старый телевизор, по которому передают какую-то проповедь. Забрав мелочь, он двинулся дальше. Настроение Кела улучшилось, и его перестало преследовать стремление к самоубийству. Пистолет в рюкзаке больше не просился в руку, чтобы Кел пустил себе пулю в висок. Перед выездом из города он заметил маленькую хижину, возле которой на верёвке сушилась одежда. Из неё вышел человек такого же роста и комплекции, что и Кел. У него на плече была мотыга, и он направился на поле позади хижины. Кел остановил машину. Там в поле уже работала женщина, а вокруг неё суетились несколько ребятишек. Там же лежала собака. Оглядевшись по сторонам, он быстро вылез из кабины и подошёл к хижине. Сняв с себя местные рубашку и штаны, он повесил их на верёвку, оставив в кармане немного денег. Вместо этого он оделся в почти такие же штаны и рубашку, но желтоватого цвета и с другим, серым рисунком. Теперь его бы сразу не опознали, даже если кто-то видел его уезжающим на мотоцикле из столицы.

За городом дороги кончились, и дальше он ехал просто по саванне. Время от времени, найдя возвышенность, он останавливался и осматривался в поисках облаков пыли. В какой-то момент он заметил такое позади. Его могли преследовать, и надо было срочно что-то предпринять. Он был на практически плоской, как столешница, равнине, и лишь далеко впереди маячили холмы, до которых ему и нужно было добраться. Он прибавил газу, понимая, что от этого станет заметнее, поднимая больше пыли. Наконец, впереди показалась рощица деревьев вокруг небольшой низины. Это был его шанс. Остановив машину в роще, он лёг позади одного из деревьев. Увидеть его издалека в этой желтоватой пижаме было бы крайне трудно. Спустя четверть часа, там, откуда он приехал, и в самом деле показалась машина. Это был армейский грузовичок, в кузове которого сидели двое солдат. Кел спокойно пошевелил пальцем патроны в магазине и вставил его в автомат. Так же спокойно он переключил предохранитель в самое нижнее положение. Ему нравилось всё это: ощущение угловатого металла в руках, движение частей, их щелчки, да и само укрытие, и то, что его не видели, тоже доставляло ему удовольствие. Это было хорошо знакомо и привычно, как работа по специальности.

Приложив приклад к плечу, он тщательно прицелился в подъезжающий пикап. Первые пули он положил в моторный отсек, затем в двоих в кузове, и наконец, в выскочившего из кабины пассажира, а последние в водителя. Все они были вооружены и носили военную форму. Доказательств, что они его преследуют, у Кела не было, но дать им себя обнаружить всё равно означало смертный приговор. Он некоторое время подождал, чтобы убедиться, что не появится вторая машина и что те, в кого он стрелял, не двигаются. Один свесился из кузова, остальные лежали вокруг. Кел встал и подбежал к машине, петляя по пути. В карманах у военнослужащих он нашёл удостоверения службы безопасности. Эти люди несомненно преследовали его. Сидевший в кабине был офицером, и у него был пистолет. Кел не стал его брать. Он собрал их магазины в рюкзак, усадил их обратно в кабину и багажник, забрал оттуда канистры с бензином, перелил в свой бензобак, сколько влезло, поджёг грузовичок и тронулся дальше.