Любимое уравнение профессора

Он сказал, что карточки, которые мы ищем, могли быть выпущены в 1985 году компанией-спонсором, шоколадным концерном. Обычно этот концерн выпускает бейсбольные карточки к каждому новому бренду своих конфет. Но в 1985 году исполнялось полвека с его основания, и он решил выпустить особую серию «премиальных» карт. В том же году «Тигры» выиграли кубок чемпионата, и их репутация в Высшей лиге окончательно укрепилась.

— «Премиальные» — это как? — уточнил Коренёк.

— Ну… со всякими необычными сюрпризами, — пояснил хозяин. — С подписью игрока, или с голограммой, или со щепочкой от какой-нибудь знаменитой биты. А в восемьдесят пятом, когда Энацу был уже на пенсии, они сочинили еще и «карту-ловушку». Помню, как только такая появлялась у нас, ее тут же отрывали с руками!

— «Карту-ловушку»?

— Ага. Взяли перчатку-ловушку Энацу, содрали с нее кожу. А потом нашинковали помельче и в каждую карточку вставили по кусочку.

— Какую перчатку? — вздрогнул Коренёк. — Ту самую? Которой он сам играл?!

— Ну а как же! Подлинность кожи подтвердила Федерация спортивных карт, там все серьезно. Понятно, много таких не нашлепаешь, так что их очень трудно найти. Но вы не отчаивайтесь! Где-то же на свете они есть. Если наткнусь, могу сразу вам позвонить. Я ведь тоже, признаюсь, большой поклонник Энацу…

Хозяин оглядел мальчика, шутливо поддел пальцем козырек его кепки и, совсем как Профессор, потрепал по голове.

Одиннадцатое сентября наступало уже вот-вот. И хотя я не видела ничего страшного в том, чтобы придумать другой подарок, Коренёк даже слушать меня не хотел. Он решил, что подарит Профессору карту Энацу, и никаких гвоздей.

— Мы же не можем сдаться теперь! — настаивал он.

Не сомневаюсь, в первую очередь им двигала цель обрадовать Профессора. Но, возможно, глубоко в душе он просто хотел пережить этот поиск как невероятное приключение. Квест охотника за одной-единственной картой, существующей неведомо где в этом огромном мире.

Профессор, заходя в столовую, то и дело бросал взгляд на календарь с обведенным мною числом 11. Гладил его пальцем и тут же сверялся с запиской у себя на груди. Было видно, что об этом грядущем событии он очень старается не забыть. Хотя от премии своего джорнала отмахнулся, даже когда я напомнила.

О том, что мы заглядывали в его тайник, Профессор так никогда и не узнал. А я навсегда запомнила ту единственную строчку-посвящение на титульном листе рукописи — «Любимой N навеки — от того, кто не забывает».

Помню, как я застыла, не в силах отвести от нее глаза. Почерк, несомненно, принадлежал Профессору. Для которого «навеки» означало куда больше, чем для большинства из нас, ибо в терминах математических теорем означало «до бесконечности».

Привести свои мысли в порядок мне помог Коренёк.

— Мам! Продевай линейку, я закрою все обратно.

Уже через пару секунд все карточки выстроились на своих местах, и никаких следов того, что коллекцию трогали, не осталось. Все как было, контейнер не поврежден, алфавитный порядок гарантирован.

Но одно отличие, хотя и не уловимое глазом, все же прибавилось. Теперь, когда я поняла, кому посвящена рукопись, эта жестянка больше не была для меня простым хранилищем для красивых бейсбольных карт. Это был саркофаг, в котором Профессор хранил свою память. И который я задвигала теперь в самую глубину книжной полки.

Несмотря на обещание, хозяин магазинчика так и не позвонил. Коренёк, не желая сдаваться, выбивался из сил — писал письма в «читательскую рубрику» журнала и выспрашивал о заветной карточке у всех друзей, а также их старших братьев. Я же не хотела, чтобы в случае нашего провала Профессор остался совсем без подарка, и продумывала запасной вариант заранее.

Вот только что же ему подарить? Самых мягких карандашей с большими тетрадями? Отрывной блокнот для записок со скрепками? Новую сорочку? Как ни старалась, вещей, в которых он бы действительно нуждался, мне на ум не приходило. Но хуже всего было то, что нельзя посоветоваться с Кореньком.

Ладно, решила я наконец. Остановимся на обуви. Ему уже давно нужна новая пара туфель, в которой он мог бы ходить где угодно, когда ему вздумается, и по которой не расползается плесень. Я купила ему именно такие и затолкала в самую глубь кладовки, куда прятала все подарки для Коренька, когда он был совсем маленький. Если же мы найдем карточку вовремя, я просто поставлю на полку в прихожей новые туфли взамен старых, и он все равно ничего не заметит.