Любимцы Богини

– Владимир Васильевич! – обратился Сысуев. – Будем вентилировать седьмой дизелями! Сейчас, Вас с Якутовым пропустят в восьмой отсек. Отдрайте нижний и верхний люки. Вам, постоянно находиться наверху. По команде «Срочное погружение» и в случае угрозы поступления воды в шахту люка, немедленно задраить верхний люк! Все. Выполняйте!

Кремальера крышки нижнего люка никак не хотела поддаваться. Прикипела за время плавания. Только несколько ударов по ручке небольшой кувалдой решили исход дела. Крышка вырвалась из рук, не удержавших ее моряков и, выбросив из шахты в отсек несколько ведер забортной воды, глухо ударилась о приготовленный металлический трап. По установленному трапу Лавров устремился вверх. С верхним люком он справился без дополнительных усилий. Запах йода защекотал ноздри. Над головой открылся усеянный крупными звездами ночной небосвод. Лавров выбрался из шахты и уселся на мокрую сталь площадки для посадки аварийно-спасательного колокола. Какое наслаждение, после нескольких недель заточения в прочном корпусе, вдыхать свежий морской воздух! Пусть из надстройки противно несет водорослями и ракушками, все равно он в тысячу раз приятнее того, которым приходилось дышать еще несколько минут назад.

Стоял полный штиль. Вокруг подводной лодки, на всем пространстве виднелись ходовые огни ведущих лов рыболовецких судов. Одно из них было очень близко. В свете судового освещения можно было увидеть детали надстройки и механизмов на его палубе. В таких условиях трудно не избежать столкновения! Ну и вахта сейчас на мостике! Лавров повернулся в сторону рубки. Взгляд привлекли выдвижные устройства. Что-то необычное! В дополнение к ходовым огням, над рубкой подводной лодки появилось странное сочетание новых огней. Два зеленых круговых огня на горизонтальной прямой и такой же над ними, по середине. Лавров мог поклясться, что К-30 никогда не несла таких огней. Наконец, он понял! И инженерам иногда приходится брать в руки Международные правила предупреждения столкновения судов. Такие огни должен нести тральщик на боевом тралении. Они запрещают приближение к нему всех других судов на расстояние менее чем на тысячу метров. Значит К-30 теперь тральщик. Лавров усмехнулся: «Хитро сделано! Только сработает ли?».

Наверх поднялся Якутов и сообщил о том, что доложил в центральный об открытии люка. Его слова подтвердил стук пущенных в четвертом отсеке дизель-генераторов и появившийся мощный поток воздуха, который, заставил их держаться подальше от горловины шахты. Замысел центрального поста был ясен. Как можно быстрее произвести вентиляцию загазованных отсеков. Чистый воздух, напрямую, через люк восьмого отсека и открытые переборочные двери восьмого, седьмого, шестого, пятого и четвертого отсеков, разбавляя ядовитую атмосферу седьмого отсека, поступал на всас дизелей. Этот режим гораздо эффективнее режима вентиляции с помощью общесудовых вентиляторов. Естественно, люди в отсеках после седьмого были включены на дыхание в изолирующие средства защиты до нормализации газового состава воздуха.

Пользуясь случаем, Якутов и Лавров закурили. Снизу сразу же попросили:

– Товарищ капитан-лейтенант, можно к Вам, покурить?

– По одному! – разрешил Лавров. Внизу выстроилась очередь, никто не хотел упускать такую редкую возможность.

Перекур был недолгим. Центральный пост приказал подготовить шахту аварийно-спасательного люка к погружению. Поток воздуха стих одновременно с прекращением шума работы дизелей. Задраив люк, Лавров доложил в центральный пост. Сразу же, после его доклада, по трансляции последовала команда: «Срочное погружение!».

К-30 нырнула на безопасную глубину. Через несколько минут все находящиеся в отсеке, услышали шум винтов проходящего над ними судна.

«Наверное, авианосец! – подумал Лавров. – Сейчас объявят учебную тревогу! Пора в центральный пост». Ему не терпелось узнать, что же произошло в седьмом.

Запах гари чувствовался уже и в восьмом, но не так сильно как в седьмом отсеке. Перешагнув комингс переборочной двери седьмого отсека, Лавров почувствовал, как у него запершило в горле и на глазах начали выступать слезы. Весь отсек был черным от сажи. Везде присутствовали следы начинавшегося здесь объемного пожара. Лавров обратил внимание на то, что на покрывающей обечайки и шпангоуты пробковой изоляции выгорел тонкий поверхностный слой. Причем, он выгорел равномерно, на всей поверхности изоляции. Значит, огонь мгновенно охватил весь отсек. Если бы не своевременная подача фреона, последствия могли быть катастрофичными. А что же в трюме? Спускаясь по трапу, он споткнулся о протянутый внутрь трюма шланг воздушно-пенной системы пожаротушения. Интересно, кто ею пользовался! Вахта, обнаружившая очаг возгорания или разведчики после вскрытия отсека для тушения очагов тления? Какая ему разница? Все равно нужно перезаряжать станцию пожаротушения. За линией вала, в районе турбогенератора левого борта в тусклом свете переносной лампы виднелись неясные очертания нескольких фигур. Одна из них повернулась к нему.